Тайна Гремящей расщелины

— Ловко придумано, — подтвердил Стонор, наблюдая, как зеленоватая бледность исчезает с неподвижного лица поляка. — Разряд, без сомнения, уходит в лед. Однако какова природа этого странного поражения?

— И, главное, каковы будут последствия? — заметил Лоу.

— Не кажется ли тебе, Джек, что это могли быть какие-то земные токи, связанные со вчерашним необычайно интенсивным полярным сиянием? — спросил Стонор.

— Нет.

— Но тогда что?

— Не знаю.

— Бесполезно заставлять астронома фантазировать, — сказал Лоу. — Лучше фантазируй сам. Это твоя специальность, Ральф.

— Не остроумно, — обиделся геолог. — И должны же мы в конце концов установить, что здесь происходит.

— Давайте лучше проверим метод лечения, — предложил Лоу. Он поднес руку к волосам поляка. — Не искрит… Свет, Джек.

В наступившей темноте свечение тела было уже почти неразличимо.

— Кажется, обморок переходит в сон, — сказал Рассел, прислушиваясь к дыханию поляка.

— Превосходно! Тогда выкладывай, где ты его нашел, Джек.

— В ста семидесяти метрах отсюда, у разветвления штольни, прорубленной в рудной жиле.

— У разветвления… штольни? — поднял брови Стонор. — Ты тоже считаешь, что в жиле есть древние выработки?

— Да. Целая система выработок, образующих геометрически правильную сеть.

— Похоже, что на твоем месторождении кто-то уже ковырялся, Стонор, — насмешливо заметил Лоу.

— Похоже, что мы все постепенно сходим с ума! — крикнул геолог. — Здесь не может быть никаких горных выработок. Понимаете? Никаких… Мы — первые люди, проникшие в эту часть антарктического континента.

— Тогда остается предположить, что выработки пройдены пингвинами или теми обезьяноподобными призраками, которые навестили нас сегодня ночью.

— Кем они пройдены, попробуем установить позже, — сказал Рассел. — Один из наших товарищей еще находится там. Вероятно, с ним случилось то же, что с Генрихом.

— Джек прав, — нахмурился Лоу. — Надо действовать, а не болтать. Стонор, мы ждем твоих распоряжений.

— Один из нас должен остаться с Генрихом.

— Превосходно… Оставайся ты, а мы с Джеком идем искать Тойво.

— Но я хочу сам посмотреть то, что Джек называет выработками.

— Тогда командуй, а не рассуждай!

— Пожалуй, останься ты, Фред, — поспешно сказал Стонор. — Кстати, надо исправить передатчик и установить связь с доктором. Никто не сделает это лучше тебя.

— Есть, шеф. И проваливайтесь быстрее под землю или под лед, если угодно, — вежливо предложил метеоролог, открывая люк ледяного тоннеля.

* * *

— Как далеко мы спустились, Джек?

— Я размотал около пятисот метров шнура. Если учесть повороты, мы находимся метрах в четырехстах по прямой от ледяной пещеры.

— Сколько шнура осталось?

— Еще столько же.

Рассел и Стонор медленно спускались по наклонному проходу, высеченному в сплошной толще лав. Черные стены выработки тускло блестели в лучах рефлекторов.

— Здесь поворот.

— Значит, мы шли рассечкой, ведущей к соседней жиле, Джек. Вот и она сама. Смотри, почти чистый уранинит.

Стонор с силой ударил молотком по гладкому потолку выработки.

— Хотел бы я знать, — каким инструментом пройдены эти штреки? Ни на одном руднике я не видел таких идеально гладких стен. Можно подумать, что их специально выравнивали и полировали.

— Или прорезали чем-то, что значительно прочнее этого камня, — заметил Рассел.

— Поразительно и то, — продолжал Стонор, — что они совсем не похожи на древние выработки. Я видел древние выработки в Нубии и в Тибете. То были дьявольские спиральные ходы, в которые едва мог протиснуться человек. А здесь идеальная планировка, ювелирная обработка камня, можно идти не сгибаясь. Если бы мы не находились в центре Антарктиды, я бы сказал, что весь этот лабиринт пройден не более десятка лет назад. Но, признаться, я затруднился бы назвать самый ультрасовременный рудник в Соединенных Штатах, на котором имеются такие совершенные подземные выработки. Тут не хватает лишь электричества. Даже система вентиляции сохранилась. Повсюду ощущается ток свежего воздуха.

— Снова поворот и спуск вниз.

— Похоже, что этому лабиринту не будет конца, Джек. Мы уже опустились значительно ниже дна ущелья. Странно, что не повышается температура.

— Вероятно, это результат хорошей вентиляции.

— Стоп; дальше хода нет. Впереди лед. Откуда он мог взяться на такой глубине?

Стонор тщательно обследовал ледяную пробку, преградившую путь, отколол кусок льда, вглядывался в искристый, зеленоватый излом.

— Еще одна загадка, Джек. Этот лед, вероятно, проник в выработки с поверхности. Значит, одно из входных отверстий лабиринта было перекрыто льдом. Скорее всего ледником, заполняющим теперь ущелье. Лед, как известно, способен течь. Поток твердого льда, постепенно двигаясь вниз по выработкам, затек до этих глубин. Но это означало бы… — Стонор умолк, многозначительно поглядывая на астронома.

— Что выработкам не десяток, а сотни лет, — спокойно сказал Рассел.

— Нет. Это означало бы, что выработки пройдены до последнего оледенения Антарктиды, то есть несколько десятков тысяч лет тому назад.

Рассел шевельнул бровью, но промолчал.

— Тебя это не удивляет, Джек?

— Сам вывод несколько удивляет, но…

— Тс! Ты слышал?