Тайна Яры

Слишком много эмоций смешалось во мне — это и страх за Ярину, и ужас от осознания неизбежности, и глупая надежда на спасение. Ведь парни спасут ее, не так ли?

Ярина долго не могла уйти от духов — ноги просто отказывались идти. Поэтому, когда за ней пришла Иллиана, девушка, не выдержав скопившегося напряжения, разрыдалась, невнятно рассказывая о том, что она совсем скоро умрет. Вряд ли старшая сестра из этого лепета разобрала многое, но суть все же уловить смогла — Ярине предрекли скорую смерть.

Я видела, что, как бы Иллиане не было больно, она понимала, что вряд ли кому-то под силу спасти ее сестру — то, что предрекли духи, практически невозможно изменить.

И мне от этого осознания становилось жутко, потому что впервые за двадцать пять лет я нашла объяснение этим снам… Но это объяснение было слишком невероятным, слишком пугающим, слишком… слишком.

Поэтому я до последнего верила в то, что Ярина все же спасется, хотя где-то глубоко внутри я все же знала, что будет дальше.

Но я верила, что все же предсказанное можно изменить. И если Ярина не сможет что-то придумать, то уж парни-то явно смогут сообразить, как спастись младшей принцессе.

Вот только срочные письма, которые Ярина отправила сразу же, как вернулась в комнату, остались без ответа. Ее мальчишки, ее лучшие друзья, те, кого она так любила, не мчались ей на помощь. От них вообще не было никакого ответа. Да, она не могла в письме о многом сказать, но о главном она все же сказала — о том, что она в смертельной опасности и ей срочно нужна помощь.

Они просто не пришли. Хотя письмо все же получили — она это почувствовала.

Уже намного позже я узнала, что пусть письма они и получили, но вскрыли их они далеко не сразу. А когда вскрыли и, прочитав, помчались на помощь, было уже поздно что-либо делать.

Судьба действительно была настроена против Ярины.

Первый день из трех, что были отведены младшей принцессе, прошел быстро и запомнился горьким привкусом страха на губах.

Мой день после этого сна тоже прошел сумбурно, в бессмысленном, пустом беспокойстве — меня медленно отравляло отчаяние от понимания того, что я ничего не могу поделать. Мне остается лишь смотреть, оставаясь безмолвным зрителем — такова была моя участь.

Второй день прошел в нервном напряжении — Ярина все ждала той минуты, когда придут парни и спасут ее. Или хотя бы успокоят и подарят немного уверенности, которой сейчас ей не хватало. И только глубокой ночью, практически на рассвете третьего дня Ярина осознала, что никто не придет.

И пророчество исполнится.

Ритуал разделения души она проводила в каком-то странном состоянии, похожем на транс. Она делала все спокойно и плавно, словно не разделяла сейчас свою душу, а проводила какой-нибудь другой слабенький ритуальчик.

И только почувствовав холодную, тянущую пустоту внутри, Ярина поняла, что все.

Это конец.

Обратного пути уже не было.

Лишившись большей части души она. Казалось, лишилась и большей части страха. Осталось лишь небольшое беспокойство, почти угаснувшая надежда и горькая обида. Обида на всё: на несправедливый мир, не жестокую судьбу, на парней, которые не пришли, на сестру, которая, казалось, и вовсе забыла о том, что Ярина должна умереть. А может и правда забыла — кто знает, как устроены эти предсказания? Вдруг те, кто услышал о них, тут же забывали об этом?

Ярине казалось, что все происходящее вокруг — лишь долгий, слишком сильно затянувшийся кошмар и ей стоит лишь пережить этот день — и тогда она очнется ото сна. И все станет, как было раньше.

Наверное, именно поэтому принцесса сделала единственное, что могла в данной ситуации — она спряталась в своей тайной комнате, доступ в которую был ограничен. Своеобразный «ключ» от этой комнаты был всего лишь у нескольких близких людей, которые точно не были способны на предательство.

Бессонная ночь, полная волнений, изматывающий и довольно болезненный ритуал, дикий стресс, что испытала Ярина за последние три дня — все это сказалось на девушке и она уснула.

Я и правда не помню, как провела этот день. Единственное, что мне запомнилось, это мысль о том, что нужно как можно скорее лечь спать. Стоит всего лишь уснуть и я узнаю о том, спаслась ли Ярина. И, уже исходя из этого, смогу делать другие выводы.

Вот только сон, как назло, не шел. Я не могла уснуть весь день. Я не смогла сомкнуть глаз и ночью. Волнения и переживания вылились в то, что я просто не могла уснуть — слишком сильным было мое нервное напряжение.

В итоге я не спала двое суток. Просто не могла уснуть. На второй день я даже рискнула и выпила снотворное, но ничего, кроме жуткой головной боли и жажды я не получила.

Спасительный сон пришел ко мне на третьи сутки моего бодрствования — и не дал мне никаких ответов.

Мне снилось что-то невнятное — казалось, меня, связанную, куда-то тащили, чтобы затем сбросить на какой-то камень, смутно напоминающий алтарь.

И на этом все.

Была ли я раздражена таким непонятным сном? О, мягко сказано! Я вновь и вновь вспоминала отрывки сна, стараясь понять, что же мне, все-таки, снилось.