Тайна императорской канцелярии

А далее мои мысли и вовсе воспарили в заоблачные дали. Я, то летел в личном самолёте, окружённый сонмом обольстительнейших стюардесс, то на борту шикарной яхты вдохновенно бороздил неведомые лазурные моря, примерно в такой же замечательной компании. Впрочем, вскоре зеркальную поверхность виртуально-сказочного моря зарябила бурными волнами, а у самолёта внезапно заглох двигатель. Одна простенькая мыслишка разом разрушила все мои блестящие мечты. Крайне некстати вспомнилось о том, что я пока тоже не знал того, где же на самом деле была закопана малая касса Наполеона. И сколько бы денег в ней не содержалось, она была для меня столь же недоступна, как и поверхность Луны. Я со вздохом поднялся с дивана, и уже не пытаясь удержать в памяти обрывки своих мечтаний, принялся собирать разбросанные по столу листы в аккуратную стопочку. И надо же было такому случиться, что когда я укладывал ту их часть, где содержался французский текст, часть листов сместилась, и перед моим взором предстал уголок ещё одной рукописной карты.

– Ура, – едва не закричал я на весь подъезд, – так вот он каков «План № 1»! Что же я его раньше-то не заметил?

Я уселся на стул и впился глазами в незамысловатый рисунок в надежде на то, что мигом разгадаю все его загадки. План и впрямь был несложен и в то же время достаточно подробен. Широкая река, украшенная стрелочкой, и втекающая в неё с севера речка поменьше. Столь прихотливо извилиста была та скромная речка, что её в трёх местах пересекала некая дорога. На одном из извивов её, как раз посередине между двумя мостами был нарисован аккуратный крестик, который как было нетрудно догадаться, и означал место захоронения искомой кассы. Но что означали остальные значки и кружочки, изображённые на карте, так и оставалось для меня загадкой. Ведь все прочие пояснительные надписи были сделаны на непонятном для меня французском языке. Впору было закуривать и начинать ломать голову над тем, где отыскать хорошего переводчика. Но поскольку я сроду не курил, то просто вышел на балкон, слегка охладить свою не в меру перегретую голову.

– В принципе, найти переводчика с французского не так уж и трудно, – размышлял я, рассеянно глядя на сидящих у противоположного подъезда старушек. Вот только как соблюсти приличествую случаю секретность? Чёрт знает, что там на самом деле понаписано в офранцузенных документах Дела № 31? А вдруг первым обо всём узнает именно переводчик, чужой и никому неизвестный человек. И почему бы ему самому не заняться поисками клада, имея все козыри на руках? А мне он может потом предоставить несколько иной перевод, слегка, что ли подкорректированный. Ведь проверить его я всё равно не смогу! Для этого придётся искать другого переводчика!

Проблема сохранения столь эксклюзивной информации была столь важна, что, поразмышляв ещё немного, я решил привлечь к первому в своей жизни кладоискательскому проекту лишь чету Воркуновых. Это было удобно и практично сразу по нескольким причинам. Во-первых, Наталья утверждала, что пусть и слабо, но знала французский язык. Пусть ей недоставало практики, и многое элементарно забылось, но основы она помнила. Во всяком случае, ей будет куда как проще возобновить полузабытое, нежели мне выучить то же самое с нуля. Во-вторых, с самим Михаилом мы были знакомы достаточно давно, чтобы доверять друг другу даже в столь деликатной сфере. К тому же он имел высшее образование и мог при случае посоветовать нечто весьма дельное.

Но самое главное состояло в том, что эта пара являла собой классический пример принципиальных и крайне консервативных домоседов. Насколько я мог убедиться, дальше своей дачки в Апрелевке они никуда не выбирались, неизменно отвергая мои предложения съездить на отдых за рубеж или даже в привычный Крым. Так что я мог быть гарантированно уверен в том, что, даже имея на руках часть дела полковника Яковлева, они точно не бросятся очертя головы в ближайший лес с лопатами.

И в ближайшее воскресенье я без особого приглашения заявился к моему другу на его крохотный шестисоточный участок, украшенный столь же скромной деревянной хибаркой. Чтобы не выглядеть невежливым, я намариновал мяса для шашлыка и припас бутылочку хорошего анапского кагора. После обеда на свежем воздухе, когда вино и сочное мясо несколько ослабили критическое осознание реальности, я исподволь завёл разговор о деле Яковлева. Не торопясь поведал буквально разинувшим рты супругам о том, как попали ко мне ксерокопии секретного дела, а также в подробностях и лицах рассказал о том, что мне из него удалось узнать. Особый акцент я сделал на том факте, что «малая касса» так и не была обнаружена, несмотря на все старания.

– Так может они денежки-то те, втихомолку и прикарманили? – задумчиво отозвался Михаил, когда я замолчал.

– Кто?

– Кочубей с Яковлевым. А что? Запросто могли! Под покровом ночи, например…