Тайна императорской канцелярии

Часы показывали половину десятого, и было понятно, что мы проспали все на свете. Откинув в сторону скомканное покрывало, я вскочил и зашлепал босыми ногами в ванную комнату. Холодная вода живо привела меня в чувство и даже разбудила дремлющего в животе «червячка». В дверь осторожно поскреблись.

– Прошу! – крикнул я, торопливо проверяя, в порядке ли мой костюм.

Вошла Сандрин, в отличие от меня тщательно одетая, умытая и даже слегка подкрашенная.

Увидев царящий вокруг разгром, нерешительно остановилась у порога.

– Я сейчас, мигом, – приветственно помахал я ей рукой. – Вот только придумаю, как побриться, и буду готов.

– У меня есть горячая вода, могу поделиться, – понимающе улыбнулась она. – А то ты сейчас похож на моего соседа месье Фронтиля. Тот тоже по понедельникам никак не может сообразить, в какую сторону идти к лифту. Вечно начинает колотиться в нашу дверь.

– Зашибает сильно? – щелкнул я себя по горлу.

– Не поняла.

– Я говорю, сильно пьет твой сосед?

– В общем-то, нет, как все. Всю неделю он трезв как стекло и примерен, словно скаут. Но в воскресенье традиционно играет с сослуживцами в шары. А все деньги, которые они там выигрывают или проигрывают, не знаю точно, они пропивают. В смысле, все равно те пропали, так лучше их напоследок превратить в граппу.

– Градпа – это что? – вооружился я казенным граненым стаканом.

– Водка. Ее у нас делают из отходов виноградного производства. Странно, но она довольно популярна среди наших стариков.

– И кто нее входит в столь почетную категорию?

– Все те, кому уже за сорок, – почему-то усмехнулась девушка. – Впрочем, разговоры о спиртных напитках можно перенести на более позднее время. А сейчас займемся лучше поисками Садовой улицы…

Что там Сандрин говорила дальше, я не слышал, поскольку бегом бросился в ее номер наполнять стакан горячей водой.

Как-то не слишком верилось в то, что кто-то может прожить в одном месте всю жизнь. При этом я как-то забыл, что сам только недавно сменил место жительства, поскольку наш старый дом поставили на реконструкцию.

Побрившись и надев запасную рубашку, я спешно упаковал вещи и спустился вниз. Сандрин уже находилась там, являя собой пример европейской собранности и организованности.

– Номер будете смотреть? – положил я ключ от номера на стойку администратора.

– Зачем? – уныло ответствовала юная дежурная.

– Вдруг я с собой подушку утащил? – решил я слегка поднять ее настроение.

– Хы, – недоверчиво перекосила она рот, мигом став уж совершенно несимпатичной, – зачем она вам?

– Из-за природной вредности, – завершил я шутку. – Ладно, желаю вам счастливо здравствовать здесь и далее.

– И вам счастливо, – бесхитростно ответила девушка, вешая ключ на доску с крючками, – приезжайте еще.

Когда за нами закрылась дверь, Сандрин повернулась ко мне с осуждающим взглядом.

– Что это ты так с ней разлюбезничался? – довольно жестко подтолкнула она меня локтем. – Неужели эта прыщавая особа тебе понравилась?

– При чем здесь понравилась? Просто стало ее жалко. Сидит тут в одиночестве, в городишке этом, ночами дежурит в убогой гостиничке… Так и просидит в ней всю жизнь.

– Можно подумать, в этом есть что-то необычное, – несколько желчно перебила меня Сандрин. – Да три четверти населения Земли только тем и занимаются, что делают скучную и однообразную работу, в том числе дежурят в маленьких мотелях. Се ля ви, мой дорогой компаньон, иного им и не суждено.

– Постараемся попасть в оставшуюся четверть, – перевел я разговор в шутливую плоскость. – Может быть, тогда наша жизнь пройдет не столь бесцветно. Побываем с тобой на Канарских островах, попьем кокосового молока, погуляем по Великой Китайской стене…

– На Канарах я уже была, – чуть более миролюбиво отозвалась француженка. – Папа возил нас туда с мамой и тетей Жаклин на неделю.

– Везет же некоторым, – аккуратно взял я ее за воинственно торчащий в мою сторону локоток. – А меня никто никуда не возил. Отец вечно пропадал на работе, а мать готовила обеды да вязала кофты на продажу.

– И чтобы исправить сию историческую несправедливость, – совсем развеселилась Сандрин, – нам нужно поскорее отыскать ответ на нашу загадку. Для этого, сударь, следует прибавить шагу. А то как бы госпожа Контецкая не ушла на какой-нибудь рынок!

– Минутку, сейчас спрошу, где находится Садовая, – рванулся я в сторону гостиничных дверей.

– Я уже узнала, – придержала меня за руку девушка. – Пока ты собирался наверху, специально поинтересовалась у особы, которая замещала нормального администратора. Так она была столь рада услужить гостье из Франции, что даже нарисовала, куда нам следует идти.

Мы остановились прямо посреди дороги, и Сандрин передала мне сложенный вчетверо листочек анкеты, на обратной стороне которого были неумело нацарапаны какие-то детские каракули.

– Ага, это у нас озеро, это гостиница, – принялся я пристраивать рисунок к окружающей нас местности, – а это что написано?

– Черемуховая, – пояснила Сандрин. – Если идти по Черемуховой, то после перекрестка надо будет взять левее, чтобы здание школы осталось справа. Тогда мы и выйдем на искомую улицу.