Тайна Ирминсуля

Де Трасси надеялись, что пребывание в Академии поможет переключить внимание Люсиль на более стоящих кандидатов. И более чем вероятно, что г-н Аурелий не собирался ждать лета, с которым начиналось обучение. Златовласка по секрету сообщила друзьям, что в конце следующего октагона (через десять дней) в замке де Трасси состоится бал в честь новобранцев Лабасса с приглашением большого количества гостей, в том числе из других провинций. Если Маша мыслила в верном направлении, то организационная интрига состояла в подборе будущих сокурсников для Люсиль и, разумеется, потенциальных женихов. В том, что де Трасси умеют добиваться своего, можно было и не сомневаться.

Характерно, что, пока они ехали рядом, Арман не пытался утешать Мариэль, льющую слёзы. Сколько ему, должно быть, досталось от взбалмошной подруги! Не исключено, когда-то слёзы уже выступали как тяжёлое орудие в манипулировании: расплакалась – стал утешать – попросила поцеловать – поцеловал.

Голос издал смешок: «Да, так всё и было в первый раз. И во второй. На третий он уже сопротивлялся…» Маша с трудом подавила рвотный порыв. Мало того, что мерное покачивание на лошади её укачало, ещё и голова разболелась не на шутку.

Арман, заметив ёрзанье девушки в седле, спросил, не хочет ли она чего-нибудь.

– Хочу пить, – тихо призналась Маша. Про жгучее желание оказаться дома смысла говорить не было.

Он на ходу расстегнул сумку, притороченную к седлу, достал флягу в кожаном чехле, открыл и протянул:

– Это вода из нашего Волчьего Логова.

Вода показалась вкусной, напоминающей минеральную. Отпив порядочное количество, вернула сосуд:

– Спасибо. Чуть-чуть осталось.

– Ничего страшного, по дороге домой наберу ещё. Надо же, ты забыла многое, но благодарение на древнем языке помнишь, – поразился Арман.

– Ты о чём?

– О «спасибо». Хотя нет, показалось…

Совпадение или нет, голова стала меньше болеть, а Голос замолчал, дав, наконец, покой мыслям. Осознав облегчение, Мария ткнула пятками в бок животного, и Ром, так звали коня, одобрительно фыркнул, переходя на рысь.

В желудке сладко замерло от ощущения полёта, а потом – несколько минут ускоренной езды. Тычок – и Ром поскакал галопом. Замелькали деревья, растущие по обеим сторонам дороги, в ушах засвистел ветер. Вот это была скорость! Ах, как стало весело!

– Эй, ты не свалишься?! – спросил Арман, равняясь с Мариэль. Ему тоже надоело плестись по снегу в начинающихся сумерках, но пугала перспектива вернуть де Венеттам тело Мариэль.

– Не-а-а! Я! Лечу-у-у! – закричала Маша, отпуская одной рукой поводья и отбрасывая её крылом самолёта. Впервые за всё время пребывания в «персональном раю» она была счастлива.

Не прошло и получаса, доехали до развилки. Маша натянула поводья, и Ром перешёл на шаг, остановился, фыркая недовольно.

– Куда нам? – повернулась в седле Мария.

Арман кашлянул и засмеялся:

– Ты даже дорогу домой забыла? Тебе налево, мне – направо. Но, знаешь, я всё-таки побуду твоим проводником до конца. Вдруг ты опять решишь заночевать под Ирминсулем. Вон он, кстати, видишь?

Арман ткнул пальцем в тёмную полосу на севере – укрытый снегом лес и одинокое коричневое пятно перед ним. Мариэль импульсивно направила коня к Ирминсулю.

– Куда ты, глупая?! К нему пешком ходят. Да и поздно уже, – Арман пришпорил коня, догнал девушку и преградил дорогу. – Возвращайся домой, не испытывай судьбу!

Маша с сожалением бросила взгляд на желанное дерево. И правда, далековато, к тому же Арману домой возвращаться, а она – ничего, завтра уговорит родителей отпустить сюда.

– Хорошо, ты прав! – она натянула поводья, поворачивая лошадь, и обрадованный Ром не заставил себя уговаривать – пустился рысью домой.

Оказалось, что замок совсем рядом. Едва показались стены, Мария натянула поводья: «Тпр-ру!» До чего ж приятно думать спокойно, не нервничая и без диалогов с Голосом. «Эй, ты где? Чего молчишь?» – обратилась она к Голосу. Ответа не последовало. Уверенности в том, что внутренняя прежняя Мариэль исчезла навсегда, не было. Но замолчала как-то она совсем уж резко, ушла, не попрощавшись… Сразу, после того, как глотнула воды из священного источника…

– Арман, можно мне ещё твоей воды? – попросила у юноши. Тот протянул сосуд, и Маша заставила себя выпить до последней капли холодную воду. Если это было лекарство от сумасшествия, то оно по праву могло называться самым вкусным в мире. Пока пила короткими глотками, покачиваясь из-за нетерпеливого Рома, желающего быстрее оказаться в конюшне с ароматным сеном, додумала одну, засевшую ещё у де Трасси, мысль. – А вопрос тебе можно задать?

– Конечно, Мари.

– Признайся честно, ты тоже не хочешь учиться на одном факультете со мной и Антуаном? – спросила она и приложилась к горлышку фляги, чтобы сделать очередной глоток.

Арман хмыкнул и с особым интересом окинул взглядом наездницу:

– Удивляешь. Если совсем честно, то Антуана я бы, пожалуй, ещё выдержал…

Маша одним махом допила последнюю воду и вернула флягу:

– Спасибо, я так и думала.

– Ты просила честности.

– Да, и спасибо за неё.