Тайна исхода

— Надписи на свитке сделаны на древнееврейском, — ответил он, смягчаясь. — Свиток принадлежал ессеям. Поэтому сокровище, безусловно, принадлежит иудеям. А их размер превосходит воображение: представьте только — больше сорока тонн золота.[55] По сегодняшним ценам это миллиарды долларов! Таким богатством могли обладать только очень могущественный царь или организация. При этом некоторые сокровища описываются как десятина, а десятины платились только религиозным организациям. Остальные сокровища — это религиозные артефакты, например потиры или подсвечники. Таким образом, мы приходим к выводу, что владелец — религиозная организация. А в древнем Израиле это может быть либо Первый храм, храм Соломона, разрушенный вавилонянами в 586 году до нашей эры, либо Второй храм, построенный на руинах первого и разрушенный римлянами в 70 году нашей эры. Большинство исследователей считают, что сокровища медного свитка относятся ко Второму храму. Но в моей книге доказывается, что это невозможно.

— Доказывается?

— Все дело в датах, — пояснил Стаффорд. — Вы помните, что медный свиток найден в Кумранских пещерах. А Кумран был захвачен и оккупирован римлянами в 68 году, то есть за два года до падения Иерусалима и разрушения храма. Сторонники теории Второго храма хотят заставить вас поверить, что евреи вывезли сокровища с территории, захваченной римлянами, чтобы спрятать их на территории, оккупированной римлянами, а карту с указаниями держали прямо под носом римского гарнизона. Разве это не безумие? Но важно даже не это. Медный свиток был найден под другими свитками, остававшимися в неприкосновенности, по меньшей мере, двадцать лет до вторжения римлян. И как я уже говорил, этот свиток — копия с другого, более древнего документа. И написан он на архаичном прямоугольном древнееврейском языке, относящемся к 200 году до нашей эры или даже раньше. Скажите, насколько правдоподобным представляется спрятать от римлян сокровища Второго храма за несколько веков до их вторжения?

— Действительно выглядит странным. QED.[56]

Они добрались до Нильского шоссе, ведущего на юг. Белая известь, фламинго и бирюзовые полосы минарета светились в темноте, напоминая ярмарочное шествие. Гейл свернула направо и затем налево, держа путь через маленькую деревеньку, зажатую среди полей созревающей пшеницы, к берегам Нила с неспешным течением его спокойных вод. На востоке небо над горизонтом стало постепенно голубеть, предвещая рассвет, но до восхода солнца над амарнскими скалами еще оставалось далеко.

— Годится?

— Изумительно! — улыбнулась сзади Лили. Они вылезли из машины и потянулись, разминаясь. Лили распаковала камеру и проверила звук, а Стаффорд достал косметичку и занялся приведением себя в порядок. Гейл присела на капот, чувствуя приятное тепло двигателя и приятную расслабленность. Где-то вдалеке послышался призыв муэдзина к утренней молитве.

Медный свиток. Древнее потерянное сокровище. Она громко рассмеялась — с такими новостями Нокс наверняка будет от нее в восторге.

II

— Думаю, что этого достаточно, — сказал Гриффин после того, как они утрамбовали смесь песка и камней, которой засыпали вход в катакомбы. Хотя в этом принимали участие все, но большой объем работы занял всю ночь, и он чувствовал себя разбитым. Оставшихся на сон двух-трех часов было недостаточно, но все-таки лучше, чем ничего.

— А что с преподобным? — с сомнением спросил Микки. — Нам не нужно его подождать?

— Он вряд ли сейчас появится, верно? — раздраженно ответил Гриффин. Петерсон никогда не снисходил до объяснений. Он просто раздавал приказы, которые все бросались исполнять. — Мы вернемся позже.

— Я думал, что мы должны…

— Просто делайте, что я говорю, ладно? — Он вытер руки о поясницу, повернулся и пошел к грузовику, стараясь выглядеть властным и скорее надеясь, чем рассчитывая, что студенты последуют за ним. Но когда он обернулся, то увидел, что они встали в круг, преклонили колени и, положив руки на плечи друг другу, возносили благодарственную молитву.

Гриффин почувствовал знакомый укол зависти в паху, странно напоминающий вожделение. Как это замечательно чувствовать себя частью такой группы, отказавшись от цинизма и сомнений. Но его собственный склад ума сформировался много десятилетий назад, в нем не осталось места для послушания и веры.

— Пойдемте, — сказал он, ненавидя себя за просительные нотки в голосе. — Нам пора.

Но они не обратили на его слова никакого внимания и продолжали молиться. Его нетерпение переросло в нечто, напоминающее страх и чувство обреченности. Как он до этого докатился? Натан не рассказал, что случилось с Тофиком и Ноксом, но, судя по шоку, в котором он пребывал, определенно ничего хорошего. Он отослал его раньше других, чтобы с ним не увиделись остальные, но теперь Гриффин нервничал, что тот может столкнуться в гостинице с Клэр. Она не похожа на них и полагается только на собственные суждения. Если она узнает, что действительно произошло несчастье… Господи! Весь карточный домик может сразу рухнуть.