Тайна исхода

Всплеск адреналина придал ему немного сил. Он подвинул правую ногу к краю кровати и позволил ей упасть вниз. Подождав, пока она успокоится, он проделал то же самое с левой ногой. Бедра тоже удалось подвинуть и свесить вниз, а потом с помощью рук сместить центр тяжести и в конце концов оказаться на полу. Катетер опять открепился, а подставка капельницы закачалась, но осталась стоять. Он замер, скрючившись, и опасался, что шум снова привлечет внимание, но дверь так и не открылась. Одежда лежала на тумбочке. Он с трудом подполз к ней и стащил вещи вниз. Перепачканные сажей и маслом, они все же меньше бросались в глаза, чем больничная роба. Постепенно ему удалось одеться, натянув на себя джинсы, рубашку и черный свитер. Он ухватился за металлическую кровать и, подтягиваясь, поднялся на ноги. От нагрузки начала кружиться голова, и пришлось подождать, пока не пройдет приступ тошноты и не минует опасность потерять сознание. Нокс отпустил кровать и сделал неуверенный шаг к двери, потом другой, третий и, глубоко вдохнув, приоткрыл дверь. В окнах напротив уже показалось утреннее солнце, и он вышел в коридор, держась за стену.

— Эй!

Нокс посмотрел налево: в конце коридора полицейский курил в открытое окно. Тот выбросил сигарету, сложил на груди руки и устремил на Нокса суровый взгляд, рассчитывая, что этого будет вполне достаточно, чтобы заставить его вернуться в палату. Но Нокс толкнул двери, оказался на лестнице и, ухватившись за перила, устремился вниз.

— Эй! — опять крикнул полицейский. — Вернись немедленно!

Нокс очутился в похожем коридоре, где, облокотившись о стену, стоял санитар со стаканом чая в руках. Услышав крики полицейского, санитар поставил стакан и двинулся в сторону Нокса. Тот рванул на себя ближайшую дверь, но она оказалась заперта. Нокс метнулся к окну, распахнул его и выглянул: внизу стояла бетономешалка и была насыпана куча песка. Он перегнулся через подоконник и, перевесившись, полетел вниз в тот самый момент, когда полицейский уже хватал его за ногу. Но удержать Нокса ему не удалось, и тот упал на песок, врезавшись в него боком и скатившись прямо на дорогу, где в это время проезжала машина. Объезжая его, водитель погрозил ему кулаком и громко выругался.

Нокс поднялся, прошел мимо пустой будки охранника и оказался на улице. При виде грузовика он прижался к стене, чтобы тот его не задел, а за ним ехало такси, водитель которого посигналил, чтобы Нокс его пропустил. Археолог остановил его и, открыв заднюю дверь, упал на сиденье как раз тогда, когда на дорогу выбежал полицейский.

— Деньги есть? — спросил таксист.

Язык Нокса не слушался, будто ему в рот запихали огромный воздушный шар, и говорить он не мог. Он достал бумажник и вытащил из него две потрепанные купюры. Таксист кивнул и тронулся, оставив полицейского на дороге.

— Куда? — спросил он.

Вопрос поставил Нокса в тупик. Его единственной заботой было только сбежать, но на многие вопросы требовалось срочно найти ответы: загадочная автомобильная авария, которая привела в больницу, незнакомец, пытавшийся убить его. Последнее, что он помнил, была встреча с Огюстэном, с которым они пили кофе. Не исключено, что тот может что-то знать. Он пробормотал водителю адрес и, потеряв последние силы, откинулся на сиденье.

III

— Вам обязательно там стоять? — поинтересовался Стаффорд. — Вы закрываете мне вид.

Гейл беспомощно оглянулась. Лили уже отсняла материал о пограничной стеле, и теперь Стаффорд настраивал камеру, чтобы снять себя на фоне пустыни. Она либо закрывала вид Стаффорду, либо сама попадала в кадр.

— Пойдемте со мной, — предложила Лили, показывая на узкую тропинку, уходившую вверх по холму. — Свой кусок я уже отсняла.

Крутая тропинка предательски скользила из-за сланцеватой глины, но вскоре они уже оказались на вершине холма, откуда открывался поразительный по красоте вид на светлую равнину из песчаника и ленту растительности, ограждавшую Нил.

— Господи! — пробормотала Лили. — Только представьте, как здесь жить.

— Подождите до обеда, — согласилась Гейл. — Или приезжайте летом. Здесь даже тюрьму строить нельзя.

— Тогда почему Эхнатон выбрал это место? Я имею в виду, наверное, не только из-за солнца, поднимающегося меж двух скал.

— Амарна оставалась нетронутой землей, — ответила Гейл. — Никогда не связанной с другими богами. Возможно, это сыграло роль. И не забывайте, что Египет был образован объединением двух земель — Нижнего Египта и Верхнего Египта, каждый из которых претендовал на первенство. А здесь как раз проходит граница между ними, поэтому не исключено, что Эхнатон выбрал для правления это место из практических соображений. Хотя есть и другие теории.

— Например?

Гейл показала на север, где скалистая гряда сливалась с Нилом:

— Там Эхнатон построил свой дворец. Там много природной тени, и Нил протекает достаточно близко, чтобы разбить прекрасные сады и наполнить бассейны. А когда он выезжал по делам в Амарну, то рядом с носилками бежали солдаты, чтобы создать тень от солнца.

— Неплохо для некоторых.