Тайна испанского манускрипта

Маленькие голубые глазки банкира Саввинлоу смотрели участливо, сладкий рот жалостно улыбался. А между тем он, – весь олицетворение сострадания и сочувствия, – мягко, но решительно увлекал миссис Трелони за локоть из своего кабинета. Услужливо растворив перед нею дверь, он так же мягко провёл её мимо столов клерков до самого выхода из банка.

Миссис Трелони двигалась за ним, как в трансе, едва передвигая ноги. Её глаза ничего не видели. На крыльце она с трудом расслышала, что говорил ей банкир – какие-то заверения и сочувствия, приглашение приходить в любое время, и прочее, прочее и прочее… Когда дверь за банкиром закрылась, миссис Трелони, потерянно огляделась по сторонам и сквозь слёзы, наполнявшие её глаза, почему-то посмотрела на небо.

Небо было голубое и безмятежное, как и глаза банкира Саввинлоу.

****

Банкир Александр Саввинлоу страшно гордился собой, гордился своей предприимчивостью и своим состоянием.

Почему-то о состоянии принято говорить «сколотил». Нет, он точно знает, что своё состояние он «слепил», причём слепил сам, как жук-навозник, который по крупиночке, по малой долечке, лепит из навоза шарик и катит его потом, сияя иссиня-чёрной своей спинкой, в известном только ему одному направлении.

Навозный шарик банкира Саввинлоу рос быстро, рос к его радости, как на дрожжах, и банкир был определённо счастлив своим родом деятельности. Он считал, что только так и надо жить, и как глупы те, кто этого не понимает. Как ничтожны остальные людишки – все эти учителя, врачи, мастеровые, портные, которые за жалкие монетки кого-то учат, кого-то лечат, не спят ночами… Да он от одного проданного черномазого имеет денег столько, сколько им и во сне не приснится… А всё потому, что он – банкир и умеет жить.

Женился Александр Саввинлоу, как и планировал, поздно, в тридцать пять лет, на девушке с хорошим приданым, моложе себя лет на пятнадцать и притом красавице. Он уже тогда начинал приобретать видное положение в финансовом мире, был вхож в лучшие дома, и мог выбирать себе спутницу жизни по вкусу. С выбором своим банкир не прогадал: жена родила ему сначала сына, потом дочь и была безропотно во всём послушна. Прожили они уже десять лет, и дочери сейчас было – девять, а сыну – восемь лет.

Но по мере того, как лепилось из разных дел, щекотливых и не очень, состояние банкира, так же быстро подрастали дети, его наследники, преемники этого состояния. И если в жене своей банкир Саввинлоу не сомневался, хотя иногда и видел, как встречаясь с ним взглядом, она невольно отводила глаза, то почему-то с каждым годом всё больше он начинал бояться за детей – а поймут ли они его, когда вырастут? Будут ли любить?.. Эта мысль не давала ему покоя. От этого он баловал детей, стараясь задобрить и расположить к себе, баловал, сам понимая, что любви у них он этим не купит, но ничего поделать с собой не мог.

И сейчас, возвращаясь в кабинет, банкир Александр Саввинлоу думал о своих детях, мысленно прокручивая встречу с миссис Трелони и перебирая все детали этого дела, которое он считал весьма успешным… Постепенно он опять пришёл в отличное расположение духа.

А надо сказать, что банкир Саввинлоу по своей натуре был весьма трусоват, или, как он любил о себе говорить, был крайне консервативен и гордился этим. Предлагая кредит миссис Трелони, он совершал величайший, в своих глазах, человеческий подвиг… «Маловероятно, – думал он, – что ему этот кредит отдадут, тогда придётся довольствоваться малым: взять за долги дом или шхуну, которая ещё неизвестно в каком будет состоянии, может, как плавучее корыто». И ещё он думал, что на лице миссис Трелони не было и следа благодарности… Хм! Ну, да ладно, она потом, безусловно, оценит его поступок по достоинству.

И банкир Александр Саввинлоу стал подсчитывать свои доходы.

****

Глава 6. На нашей сцене появляется Капитан Флинт

Миссис Трелони вернулась домой из банка. Посидев в изнеможении какое-то время, она написала письмо к капитану Линчу, в котором приглашала его для важных переговоров.

Когда капитан пришёл, она справилась о его здоровье и некоторое время обсуждала с ним каверзы английской погоды: «Ну, скажите, пожалуйста, как сегодня ветрено!» А потом вдруг, словно в воду прыгнув, произнесла:

– Капитан Линч, я, как владелица корабля, хочу послать вас на «Архистар» в Новый Свет на поиски сокровищ Диего де Альмагро!

Капитан посуровел лицом и возразил:

– Но, миссис Трелони, вашей шхуне лучше не плыть в Новый Свет.

– Но почему, вы же туда уже ходили? – ахнула кораблевладелица.

– Ходил и уцелел только чудом… Позвольте, я вам расскажу, в чём тут особенность, – мягко ответил капитан.

Он вздохнул и начал:

– Если вы сейчас откроете карту и соедините Бристоль с островом Эспаньола, конечным пунктом нашей экспедиции, то получите не такое уж большое расстояние. Но парусники не ходят по прямой, мадам. Они двигаются по ветрам и течениям.