Тайна испанского манускрипта

Описав дугу, «Архистар» понеслась к надвигающимся валам боком, как верховая лошадь. Она накренилась, замерла и стала подниматься, тяжело и бесконечно, куда-то вверх, вверх, прямо в небо.

Мистер Трелони даже не увидел, а скорее почувствовал, что сбоку от него, изгибаясь где-то высоко над мачтами, вздымается стена воды. Эта гигантская стена загородила шхуну от ветра, на минуту всё стихло, и это было ошеломляющее затишье – вдруг, посреди окружающего ужаса. Шхуна выпрямилась, замерла в абсолютном покое, а затем качнулась навстречу обрушившейся на неё стремнине. Мистер Трелони закрыл глаза и приготовился к удару. Океан воды рухнул на него, стал рвать от пиллерса, чтобы утянуть за собою, ослепшего, оглушённого и задохнувшегося. Когда он кое-как оправился от этого удара, с другого борта его добил новый вал…

Очнулся он от ревущего ветра, и понял, что ещё жив. Этот мощный ветер, состоящий из дождя и туманной мути, настолько был плотен, что сквайр был вынужден отворачивать голову в сторону и прикрывать ладонью рот, чтобы дышать. «Ни одни паруса, – думал он, – ни одни паруса, даже сделанные из самого лучшего полотна в мире, никакая ткань на свете не сможет противостоять такому неистовству. Просто чудо, что на корабле ещё целы паруса и мачты!»

Тут какой-то парус сорвало, и он, затрепетав, умчался прочь, словно гигантский белый альбатрос. Шхуну ужасающе кренило то на один бок, то на другой, мачты каждую минуту грозили переломиться у своих гнёзд. Когда же шхуна падала в огромные чёрные провалы, зияющие между волнами, сквайру становилось страшно, что она уже никогда не выберется оттуда. Ему казалось, что ещё чуть-чуть – и швы корпуса шхуны начнут расходиться, и в них хлынут разъярённые волны.

Матросы собрались вокруг капитана. Сейчас всё, и их жизни, и судьба корабля, зависело от того, насколько правильную команду им даст капитан, и как быстро они смогут её выполнить. А между тем наступало утро, потому что стало немного светлее. Дождь перестал, но ветер по-прежнему поднимал брызги на высоту мачт. Когда капитан повернулся к мистеру Трелони, тот вгляделся в его лицо – лицо капитана было бесстрастно.

– Держитесь, Джордж! – прокричал он и тут же опять отвернулся.

Капитан вдвоём с рулевым Скайнесом круто повернул штурвал вправо – это шхуна ложилась на левый борт на громадной волне, которая поднялась у неё под кормой.

Мистер Трелони стал смотреть вдаль, тщетно силясь проникнуть взглядом в окружающий шхуну туман. Поворачивая голову, он мог видеть только две волны: одну впереди, другую сзади. Какой маленькой и жалкой казалась ему «Архистар» среди этих валов! Она, взлетев на вершину подобно хрупкой скорлупке, замирала на ней бездыханная, чтобы вновь совершить прыжок и зарыться в облаке пены на дне бездны. А потом всё сначала: новая гора воды, новый полёт вверх, новая остановка над бездной и новое стремительное падение.

Их куда-то несло, временами даже со скоростью, одинаковой с валами, а бывало и так, что ураган гнал волны быстрее шхуны. Тогда волны перехлёстывали через корму и с неодолимой силой катились по палубе от кормы до самого носа, и корабль, как кит, как огромный морской зверь, зарывался в эти бушующие волны.

«Боже мой, – думал оглушённый, обессиленный мистер Трелони, – если руль перестанет действовать, то мы можем опять встать поперёк волны!» Но тут «Архистар» потащило, опережая волны, и на них опять стали накатывать горы воды, которые неслись теперь по палубе вспять, от носа до кормы. Шхуна снова зарылась в их необъятные массы.

Нечеловеческая сила то рвала и тянула сквайра от пиллерса*, то насмерть припечатывала к нему… «Хоть бы верёвки выдержали, – думал он, захлёбываясь, отдуваясь и хватая воздух ртом. – Боже, когда же всё это кончится!»

Буря не унималась весь день, площадь парусов была уменьшена, шхуна легла в дрейф, но мистеру Трелони пришлось испытать ещё немало мгновений отчаяния. Сотни раз на них налегал шквал такой силы, что грозил оборвать зарифленные паруса. Сотни раз шхуна кренилась под ветром, норовя зачерпнуть бортом океанскую воду. Но им удавалось, это сказал потом капитан, оставаться в дрейфе, хотя пришлось заменить малый кливер, лопнувший от порыва ветра, другим, более прочным полотнищем.

Вечером капитан прокричал, что ветер стал меняться и это предвещает перемену погоды. И в самом деле, всё стало, вроде как, успокаиваться, и, хотя волнение ещё не до конца утихло, к восьми часам на мачтах захлопали вновь поставленные паруса. Поймав ветер фоком, бизанью с двумя рифами, штормовым и малым кливерами, «Архистар» снова устремилась своей дорогой на запад.

К мистеру Трелони подошёл, качаясь и хватаясь по пути за всё, что только можно, доктор Легг: лицо его было зелёное, а глаза весёлые.

– Чёрт, я весь избит, в синяках и кровоподтёках, – сказал он и ухмыльнулся. – Вам-то здесь, небось, было хорошо!

– Какое хорошо? Я чуть не умер! – вскричал мистер Трелони с обидой, потом решил пояснить на всякий случай: – Чуть не умер от голода. И жажды.