Тайна Jardin des Plantes

— Я так и знала, что это вот-вот начнется! — сказала она, устремляясь по улице Фур вслед за большинством пешеходов.

— Спокойно, спокойно… — пробормотал Сильвен, делая глубокие вдохи и пытаясь сохранить самообладание.

Прислонившись к большой схеме метро у входа на станцию, он с силой растер ладонями лицо, чтобы прогнать навалившуюся усталость.

«Сейчас не время для отдыха…»

Тут на него налетели сразу три человека в форме CRS[8], собиравшихся перекрыть вход в метро стальными заграждениями:

— Отойдите отсюда, месье! Метро закрыто!

Прежде чем Сильвен и Тринитэ успели что-то сообразить, людской поток подхватил их и вынес на мостовую, где неподвижно замерли автомобили. Сквозь стекла можно было разглядеть встревоженные лица пассажиров — целые семьи, множество вещей… Водители нервно настраивали авторадио, раз за разом поглядывая на небо. У них был вид беженцев.

— Да, в самом деле что-то произошло, — пробормотал Сильвен, лавируя между машин, чтобы попасть на другую сторону бульвара Сен-Жермен, на угол улицы Бюси.

— Террористы! — высказала догадку Тринитэ.

Сильвен, у которого почти одновременно возникло то же самое предположение, повернулся к ней:

— Ты думаешь?

— Наверно, они опять устроили где-то взрыв… пока мы были в катакомбах…

И в тот же миг оба вспомнили разговор Жервезы и Любена:

— Париж скоро погибнет, Любен… и увлечет нас всех за собой в бездну.

— И… когда же?

— Агония начнется сегодня ночью.

— Сегодня ночью… — повторил Сильвен, еще не в силах поверить в это окончательно.

Тринитэ тоже изо всех сил пыталась сохранять спокойствие. Взглянув на расхристанного человека, который брел куда-то, невидяще глядя перед собой, она слегка дернула его за рукав и спросила:

— Месье, почему вы убегаете?

Тот с ужасом на нее посмотрел:

— Вы что, не знаете?

И тут же устремился в противоположном направлении.

— Нам нужно идти туда, — объявила Тринитэ, увлекая за собой Сильвена против течения общего потока, к улице Бюси.

— Но мы одни туда идем… — неуверенно возразил Сильвен, смущенный тем, что девчонка может счесть его трусом.

Впрочем, сама Тринитэ была явно напугана, но любопытство в ней пересиливало.

— Ну и что? В катакомбах мы тоже были одни, но сумели оттуда выбраться!

И они углубились в лабиринт старого квартала Аббатства, где в Средние века располагалось богатое аббатство Сен-Жермен-де-Прэ, а сейчас сохранилась лишь путаница тесных улочек, переулков и тупиков, по которым можно было лишь приблизительно представить себе его прежнюю структуру. Но в это утро улицы Эшодэ, Жакоб, Кардиналь превратились в сплошные импровизированные парковки. Небольшое количество машин, принадлежащих местным жителям, загородили проезд другим, те — третьим. Напряжение нарастало. Большинство водителей, уже не стесняясь, орали друг на друга:

— Дай проехать, мать твою! Убери свое ведро!

— Да пошел ты!.. Не видишь — и впереди все забито!

На улице Сены Сильвен и Тринитэ увидели, как два мужчины дерутся, катаясь по тротуару, словно уличные псы.

— Люди сходят с ума! — сказала Тринитэ, вздрогнув.

— Да, похоже на то, — кивнул Сильвен, глядя на кафе «Ла Палетт», прямо перед которым они оказались.

Это знаменитое заведение, краса и гордость квартала Изящных Искусств, облюбованное туристами и писателями, было разгромлено и разграблено: пользуясь всеобщей паникой, грабители разбили витрину и вынесли все запасы спиртного, часть которого сразу и выпили. Множество пьяных валялись здесь же, на улице.

В голове Сильвена тем временем складывались более-менее логичные предположения.

— Бомба… — проговорил он, продолжая двигаться к зданию Французской академии, видневшемуся в конце улицы. — Наверно, взорвали какое-то важное здание… Лувр, или Дворец правосудия… что-то грандиозное…

Тринитэ снова вздрогнула:

— Вы думаете?

Сильвен молча обернулся к ней, и она прочла в его взгляде утвердительный ответ.

— Но тогда, — сказала она через некоторое время, взглянув вверх, — мы почувствовали бы запах гари, увидели бы дым… А ничего такого нет… — И, поколебавшись, спросила: — Думаете, ваша мать сыграла в этом какую-то роль?

При этих словах Сильвен помрачнел. С того момента, как они выбрались из катакомб, он пытался отогнать эту мысль, но царящая в городе паника лишь подтверждала его опасения.

Он снова услышал зловещее пророчество Жервезы: «Париж скоро умрет, Любен…»

Но даже если Жервеза не ответственна за это, она, по крайней мере, знает, как обстоят дела.

«Но почему именно мать?» — снова и снова спрашивал он себя, ускоряя шаги, словно пытаясь убежать от своей юной спутницы.

Заметив его волнение, Тринитэ настойчиво произнесла:

— Так что вы об этом думаете?

Сильвен резко обернулся к ней. Черты его лица утратили прежнюю мягкость.

— Я ничего об этом не знаю! Так же как и ты! Мы в одинаковом положении — нам обоим ничего точно не известно!

Тринитэ была поражена такой внезапной переменой.

— Но вы хотя бы… — проговорила она нерешительно.

— Замолчи! — отрезал Сильвен.