— Не вероятнее всего, — качаю головой, глядя на неё сверху вниз, — ты бы умерла на месте и ничем не помогла бы своему дяде. Именно поэтому к клятве Бога никто не смеет относиться легкомысленно. Твоя смерть была бы глупой… Но на ней бы всё не закончилось.
— Что? — вскидывает на меня глаза Юби.
— Как, по-твоему, я бы относилась после этого к твоим сестрам? Смогла бы я довериться им на слово, что они смогут удержать язык за зубами?
— Но они молчали… — пораженно восклицает лисичка.
— Все они понесли бы наказание за тебя! — грозно произношу, не считая нужным беречь её в такой момент, — Весь лисий клан попал бы в опалу из-за того, что ты решила, что смеешь вмешиваться в дела Высших Богов! Одно только твоё слово, вставленное в наш разговор, могло повлечь серьёзные последствия. Но ты пошла дальше: ты решила, что имеешь право спасать своего дядю! Воистину, ты не ведаешь своих пределов, дитя! Но даже это я могла бы простить… однако, в своей геройской выходке ты наплевала на мой
— Тётушка… — наконец, сообразив, что она натворила, шепчет Юби.
— Отныне я запрещаю тебе обращаться ко мне подобным образом, — отрезаю ровно, — также ты лишаешься статуса моей ученицы; с этого дня ты будешь прислуживать ученикам вместе со всеми низшими богами, желающими попасть внутрь учения. Тебе запрещено практиковаться со своими сёстрами, запрещено сообщать остальным, почему ты наказана, и запрещено упоминать запретную технику и всё, что с ней связано, — положив ладонь на её затылок, произношу и накладываю свою собственную печать на её сознание, — в противном случае ты впадешь в забвение.
Слышу, как слезы молодой Богини тихо капают на влажную траву, но не позволяю себе проявить милосердие.
— Я решу, когда твоё наказание будет завершено. А до тех пор… подумай о том, что ты сделала.
Совсем недавно я так же отчитывала Чжу Цин. Юби не может иметь преимуществ только потому, что я знаю её с рождения!
— Я всего лишь хотела защитить того, кто мне дорог. Защитить даже ценой своей собственной жизни, — неожиданно произносит молодая лисичка.
— У тебя ещё нет сил защищать меня! И нет квалификации решать дела Высших Богов! — сурово произносит Синь Шэнь, почувствовав упрямство племянницы.
— Даже у вас самих нет этой квалификации! — резко вздёрнув подбородок, бросает нам Юби, — Узор на лбу тётушки демонстрирует это лучше всяких слов!!
Незримый удар по лицу, равносильный пощечине, вынуждает её замолкнуть.
— Я, кажется, запретила тебе обращаться ко мне таким образом, — сухо произношу. Затем взмахом руки отправляю её обратно в лисий клан.
После чего озадаченно смотрю на свою руку…
И давно я стала так свободно распоряжаться собственной силой?
Даже на лице у Синь Шэня застыло удивленное выражение.
— Твоя сила и впрямь возросла после высвобождения древней формы гиганта, — замечает он.
— Это так, — не нахожу ничего лучше, чем согласиться, — Шэнь-гэгэ, мне придётся провести подобные беседы со всеми твоими племянницами.
— Не придётся, — неожиданно отвечает лис, — я уже переговорил с ними и поставил схожие печати на их сознания — я понимал, что с Юби ты захочешь провести беседу отдельно, потому не трогал её до твоего пробуждения.
— Ты, как всегда, опережаешь меня на несколько шагов, — слабо улыбаюсь.
— Я просто слишком хорошо знаю тебя, — звучит привычный ответ.
— Я была неправа, когда закрыла глаза на их воровство. И была неправа, когда позволила им наложить печать на мои воспоминания. Я плохая хозяйка, — протягиваю отстранённо.
— Я не лучше. Позволил им стащить такую серьёзную технику, — Синь Шэнь качает головой.
— Как они вообще сумели отыскать её в твоём доме? — удивленно смотрю на него.
— Периодически я достаю тот свиток… — протягивает лис и замолкает.
— И?.. — предлагаю ему закончить предложение.
— И смотрю на него, — отзывается Синь Шэнь, отводя взгляд.
— Я знаю, что ты раздобыл его для меня, — произношу, спустя некоторое время, — но, гэгэ… зачем было красть его из архива Летописца? Подобный риск мог стоить тебе статуса Высшего Бога — если не изгнания из мира небожителей!
— Я… совершил ошибку, а-Юэ. И я должен был её исправить, — неясно изрекает лис, глядя в сторону.
Кажется, продолжать свой рассказ он не намеревается.
Что ж, ладно…
Подождём, когда придёт время — и он сам обо всём мне расскажет.