– Вам стоит отдохнуть. Вы плохо выглядите, – позволяю себе сказать правду, потому что в этой обители скорби только от меня он и может услышать то, о чем другие говорить побоятся.
– От него не осталось даже праха… Все, что у меня есть, – этот памятник, который при жизни так раздражал Тао, – рассматривая идеально выплавленные черты своего сына, произносит владыка.
Да, традиция клана Фениксов создавать памятники всем наследникам, просто любимым детям, отличившимся кузинам и всем мало-мальски выдающимся членам клана… довольно спорна. В Небесном дворце есть бесконечная аллея скульптур, по которой мало кто захочет прогуляться по своей воле. Но этот памятник наследному принцу правящего клана установлен на внутренней территории дворца.
– Как давно вы стоите тут? – спрашиваю я, подняв взгляд на безжизненную статую своего жениха.
– Не помню. Кажется, неделю… или месяц…
– Уже завтра я объявлю бессмертному царству имя нового наследника, – неожиданно продолжает владыка, а я удивленно смотрю на него. – Все так, почтенная Инь Юэ. Дольше я тянуть не могу. Небесный дворец должен обрести нового хозяина.
– Хозяина? – переспрашиваю, заглядывая ему в глаза и верно угадывая настрой владыки.
– Когда мать Тао умерла, я думал, что уйду вслед за ней. Но Цянькон тогда не был силен настолько, чтобы взять на себя правление всем бессмертным царством, а едва родившийся второй принц плакал на моих руках… И я решил остаться. Ради своих сыновей. Ради отцовского долга. Когда Тао начал проявлять лидерские качества и стремительно развивать свою силу, я решил, что должен задержаться еще чуть-чуть, чтобы увидеть его рассвет. Когда он прошел испытание в смертном царстве и вернулся Высшим Богом в триста лет, я решил, что хочу увидеть, как он сядет на трон! Но теперь… Я ощущаю, что часть меня умерла вместе с ним. Та часть, которая готова была с любопытством следить за развитием любимого сына… та часть, которая готова была радоваться и сохранять надежду, что остаток моей жизни окажется счастливым, несмотря на давнее желание уйти вслед за любимой… Хозяйка Шелковой долины, вы знаете, что такое любовь? – неожиданно спрашивает он.
Молчу, не желая спугнуть это не менее неожиданное откровение.
– Я мечтал увидеть своими глазами, как Тао взойдет на престол вместе с вами… Я верил, что этот союз благословлен предками… Кажется, я слишком многого ждал от своего несчастного сына… – опускает голову владыка.
А я понимаю, что не смогу бросить ему обвинения в лицо.
Он и так изводит себя – всем врагам на радость.
Но кое о чем я должна спросить.
– Тао уже попадал под действие кровавой печати, но смог выжить. Летописец не отвечает мне, почему месяц назад подобная атака стоила ему жизни. Не связано ли это с тем, что он слабеет после посещения смертного царства?
– Что Хозяйка Шелковой долины имеет в виду?.. – переспрашивает владыка.
– Последний месяц своей жизни Тао провел в поисках логова алой девы, вы же знаете об этом?
– Я знаю, что эта бессмертная собирает армию против правящего клана. Но о какой слабости принца идет речь?
– Во время испытания в смертном царстве его тело не смогло развиться самостоятельно – и я решила, что слабость принца проявляется именно в мире людей…
Внимательно смотрю на правителя небесного клана, чтобы не пропустить ничего странного в его ответе.
– Как это – не смогло развиться самостоятельно? О чем вы говорите, Высшая Богиня Инь Юэ? – нахмурившись, спрашивает владыка, а я пораженно раскрываю глаза.
Тао не говорил ему!
…
Быстро беру себя в руки и перевожу тему:
– О том, что в смертном царстве обстоятельства
– Конечно, все складывалось для него наилучшим образом! Ведь он – достойнейший из клана Фениксов! – с гордостью отзывается владыка, а я с легкой грустью смотрю на него, чутко почувствовав, что эпоха правления небесного клана и впрямь подошла к концу.
Владыка уже не тот, что прежде. Он даже не способен заметить белые нити, которыми сшита рваная логика этой беседы. Ему действительно пора передать свою власть… Вот только Цянькон не просто недостоин этой передачи. Он может навлечь на бессмертное царство настоящую беду.
Я должна хорошо обдумать все свои дальнейшие действия касательно этого назначения. А сейчас…
– Почему Тао не воскрес? Он же черный феникс, – спрашиваю прямо, более не пытаясь облечь слова в вежливое любопытство.