Тайна Караидели

— Так это ты.

— Что ты этим хочешь сказать?

— Ничего.

— Ну и молчи. Значит, командир я. Вот и приказываю: спустись к воде и проверь, все ли там в порядке.

— А что там может быть не в порядке?

— Не спорить с командиром! Рядовой Шакир, выполняйте приказание! По возвращении — доложить!

— Есть! — откозырял Шакир и, легонько хлопнув Мидхата по шее, побежал к реке.

Оставшись один, Мидхат снова вспомнил о своем подозрении и мысленно ругал Фатиму за ее нерешительность.

Впрочем, долго размышлять Мидхату не пришлось.

Спустя всего несколько минут с того момента, как Шакир ушел вниз, Мидхат увидел его со всех ног мчащимся обратно.

— Что случилось? — строго спросил Мидхат, когда Шакир подбежал к нему; он готов был уже прочесть своему подчиненному нотацию за то, что он плохо выполняет его приказание.

Но то, что сказал Шакир, поразило его словно громом.

— Там… в палатке… старик…

Мидхат замер.

Сделав над собой усилие, взял себя в руки и проговорил:

— Шакир, я в курсе дела. Оставайся на посту, я сам сделаю все, что надо.

Шакир раскрыл рот от неожиданности.

— Вам ясно? — спросил Мидхат, довольный впечатлением, которое произвели его слова на Шакира.

— Ясно, — не без юмора сказал Шакир.

Мидхат повернулся через левое плечо и нарочито четким шагом направился к палатке Фатимы.

В первое мгновение он рассудил правильно: на этот раз надо во что бы то ни стало задержать старика, а так как ему, Мидхату, одному сделать это не удастся, необходимо разбудить Фатиму и ребят.

Но тут он вспомнил, что Фатима не хотела отпустить его, и какое-то непонятное чувство противоречия заставило его отказаться от этой мысли и свернуть к берегу.

Приняв такое решение, он припустился бегом, но тут же упрекнул себя в том, что позабыл об осторожности, и перешел на шаг, а затем неслышно, по-кошачьи крадучись, принялся искать таинственного старика.

Не так-то просто было сделать это в темноте, но помог Мидхату голубоватый огонек, который слабо светил из палатки.

Старик там…

Но стоит ли приближаться? В самом деле, если старик шпион, то у него наверняка есть какое-нибудь оружие, и поэтому вряд ли Мидхат сможет его задержать. Не страх, а благоразумие подсказало ему, что он все-таки должен, даже обязан поступить именно так, как думал вначале.

Подбежав к палатке Фатимы, он с удивлением увидел вожатую возле своей палатки. Фатима была одета по форме, из-под плаща виден был пионерский галстук и белая кофточка.

Мидхат не сразу сообразил, что она собралась проверять посты или просто-напросто не успела еще лечь спать. В том, что вожатая была, как говорится, в «полном боевом» виде, усмотрел он нечто необъяснимое и загадочное. «Наверное, и она что-то знает», — подумал Мидхат.

Он коротко, по-военному, доложил ей о старике.

— Зови всех ребят, но только тихо! — приказала Фатима.

— Есть! — прошептал Мидхат и побежал выполнять приказание.

Ребята только недавно уснули и поднимались неохотно.

А Нафиса даже начала что-то кричать по поводу того, что нечего будить людей среди ночи. Мидхату с трудом удалось ее успокоить.

Наконец все разбуженные — двенадцать человек — выстроились и следом за вожатой и Мидхатом двинулись к реке.

— Надо окружить палатку старика, — взволнованно прошептал Фатиме Мидхат.

— Посмотрим, — стараясь казаться спокойной, ответила Фатима.

— Вон там… туда… — снова заговорил Мидхат, когда следопыты спустились к самой воде.

Но, вглядываясь в темноту, на этот раз не увидел Мидхат голубоватого огонька.

Старик снова исчез вместе со своей палаткой.

— Может быть, тебе показалось? — спросила Фатима.

— Да нет же, нет! — горячо уверял ее Мидхат. — Вот честное-честное! Своими глазами видел! И Шакир видел…

Акберды-агай

Весь отряд следопытов взбудоражила ночная тревога. Теперь все были уверены в серьезности происходящего.

Настроение у всех было озабоченное, настороженность чувствовалась во всем.

И только по прибытии в аул Старый Янсаит ребята немного отвлеклись, рассеялись.

Аул был красивый, живописный. Лучшие дома свои он выставил как бы напоказ на правый берег Караидели, а остальные словно припрятал в глубокой лощине, разделявшей два горных кряжа. Главная улица аула начиналась прямо у берега, а конец ее виден был только из центра Старого Янсаита.

На этой улице жил брат сказительницы Минзифы, знаменитый в Башкирии народный певец сэсэн Акберды.

К нему поспешили со своими тетрадками юные следопыты. Акберды оказался гораздо приветливее своей суровой сестры.

Едва они вошли, он попросил жену поставить самовар и, пока закипит чай, угостить ребят айраном — напитком из кислого молока, особенно вкусным и желанным во время летней жары. Если айран немного посолить, он не только утоляет жажду, но и как бы возвращает силы усталому путнику, придает бодрости.

Нельзя сказать, что наши путешественники с утра очень уж утомились. Несмотря на то что настроение у них было не очень хорошее да к тому же многие не выспались, айран пришелся всем по душе. Мальчики и девочки развеселились. Приятно было и то, что айраном угощал сам хозяин.