Тайна Карлоса Кастанеды. Анализ магического знания дона Хуана: теория и практика

— Другой жизненно необходимой энергии для магов не существует. Для того, чтобы перемешать точку сборки так, как это делают они, магам необходим колоссальный объем энергии.

Я напомнил ему о его собственных словах: для практики сновидения необходимо переупорядочение энергии.

— Это верно, — ответил он. — Чтобы начать такую практику, маги должны пересмотреть свои ценности и высвободить задействованную энергию. Но эта переоценка эффективна только постольку, поскольку она помогает собрать нужное количество энергии, чтобы приступить к сновидению. Умение проникать в другие мири, видеть энергию, формировать энергетическое тело и еще многое — это совсем другое дело. Для всех этих дел магам необходимо большое количество темной враждебной энергии." (IX, 228–229)

И маги дружат с этими странными и опасными существами. Дон Хуан даже говорит о том, что древние маги их очень любили (IX, 79). Люди и «союзники» обмениваются энергией: неорганические существа, по словам дона Хуана, вкладывают в нее свой высокий уровень сознания, а маги — свое повышенное осознание и свою высокую энергию.

Нельзя не упомянуть о еще одном трудно объяснимом эффекте, часто сопровождающем контакты с неорганическими существами. Он был неоднократно упоминаем в нескольких книгах Карлоса Кастанеды, где назывался "голосом сновидения". Это своеобразный информационный обмен с чужеродным энергетическим потоком, возникающим при определенном сдвиге точки сборки, либо перцептивное проникновение в некий слой всеобщего информационного поля. Так или иначе, о механизме этого процесса можно только гадать, хотя сообщения о явлениях того же рода встречаются не только у Кастанеды. Практикующие мистики и оккультисты знают, что в особых состояниях можно слышать "бестелесный голос", раздающийся словно бы сзади и отвечающий на разнообразные вопросы экспериментатора. Надо признаться, что это особенно уязвимая тема, так как «голоса» — один из распространенных симптомов шизофрении, всегда вызывающий у психиатров приятную уверенность в отношении диагноза. Но попробуем быть объективными и согласимся с тем, что не все оккультисты-практики болеют шизофренией и не все являются шарлатанами, иначе было бы бессмысленно писать эту книгу. По последним сообщениям Кастанеды, дон Хуан называл этот феномен эмиссаром в сновидении:

"Ты должен понять раз и навсегда, что такие вещи обычны в жизни мага, сказал он. — Ты не сходишь с ума; ты просто слышишь голос эмиссара в сновидении. Пройдя через первые и вторые врата сновидения, сновидящий достигает такого энергетического уровня, когда у него начинаются видения или когда он слышит голоса. Фактически, это не много голосов, а только один. Маги называют его голосом эмиссара в сновидении.

— Что такое "эмиссар в сновидении"?

— Чужая энергия, сконцентрированная в небольшой области пространства. Чужая энергия, претендующая на то, чтобы помогать сновидящим своими рассказами. Для эмиссара в сновидении характерно, что он может сказать лишь то, что маги уже знают или должны знать, если считают себя магами.

— Утверждение, что это чужая энергия, сосредоточенная в небольшой области пространства, совершенно ничего мне не говорит, дон Хуан. Какого рода эта энергия — дружелюбная, враждебная, положительная, отрицательная, — какая?

— Она в точности такая, как я сказал, — чужая. Безличностная сила, которую мы воспринимаем как личность потому, что она разговаривает с нами. Некоторые маги поклоняются ей. Они даже могут видеть ее. Или подобно тебе, они попросту слышат ее как мужской или женский голос. Этот голос может объяснять им суть происходящего, и они чаще всего воспринимают сказанное им как полезный совет.

— Почему некоторые из нас воспринимают его как голос?

— Мы видим или слышим его, потому что мы удерживаем наши точки сборки в некотором новом положении; чем устойчивее это положение, тем стабильнее наше ощущение эмиссара." (IX, 93–94)

Дон Хуан утверждает, что советы эмиссара в действительности советами не являются: он лишь вербализует знания, что уже находятся в нас, но пребывают как бы на периферии сознания либо в ближайших областях подсознательного. Собственно говоря, так оно и должно быть, ведь воспринимаемый нами голос есть продукт ретрансляции тоналя, пользующегося языком и черпающего знание из собственного инвентаризационного списка. Мы практически не можем услышать ничего, что не было бы нам известно в той или иной форме. По той же причине голос эмиссара всегда звучит на известном нам языке и даже с тем акцентом, который мы когда-то хорошо усвоили. (В случае Кастанеды эмиссар разговаривал на английском, испанском и португальском.) Его термины — это наши термины, его подход к описанию явлений — наш подход; такова работа тоналя. Трудно рассчитывать на что-то действительно новое — ведь оно всегда вне слов, в непосредственном переживании, а язык вечно крутится на одном месте, все сводя к тривиальностям и однообразному повторению себя самого.