Тайна Карлоса Кастанеды. Часть I. Описание мира

Итак, мы с вами уже вплотную подошли к области так называемых «измененных состояний сознания» – той сфере явлений, что для современной науки лежит где-то между экспериментальной психологией и психиатрией. Коли так, давайте рассмотрим «симптомы» сдвига точки сборки в тех масштабах, когда ее перемещение приводит к заметным изменениям в способе восприятия.

Описание симптомов для психиатрии дело нужное и обязательное. Начнем:

«В какой-то момент я услышал гудение, похожее на обыкновенный звон в ушах, и поначалу не обратил на него никакого внимания. Он усилился, все же не выходя за пределы обычных телесных ощущений. Я помню, что внимание как бы разделилось между людьми, за которыми я наблюдал, и звуком, который слышал. Это был переломный момент. Лица людей вдруг стали ярче, как будто включили свет. В то же время это не было похоже ни на электрический свет, ни на свет керосиновой лампы или вспыхнувшего костра. То, что я видел, скорее напоминало люминесценцию, розовое свечение, очень размытое, но тем не менее заметное с того места, где я сидел. Звон в ушах, казалось, усиливался» (II).

Стоит обратить внимание, что Карлос в этот момент, хоть и присутствовал на митоте (ритуальном поглощении пейота), сам никаких галлюциногенов не принимал, оставаясь в роли наблюдателя. В другом случае звук тоже присутствует, но это происходит под воздействием мескалина. На этот раз сила звука потрясает.

«Раньше я никогда не слышал этого слова и хотел переспросить, что он сказал, когда заметил звук, похожий на звон в ушах. Звук становился все громче, пока не превратился в рев. На несколько мгновений рев стал нестерпимым, а затем постепенно стих, и наступила полная тишина. Мощь и глубина звука устрашили меня до полусмерти. Я так трясся, что едва держался на ногах, и все же мысли оставались совершенно ясными» (I).

Следующие симптомы повторяются с некоторыми модификациями: «Я был поглощен своей чудесной способностью видеть в темноте. Временами все было так ясно, что казалось, сейчас утренняя или вечерняя заря…

Меня полностью захватило это открытие, когда вновь появился прежний странный звук… Звук был таким громоподобным, таким всепоглощающим, что все остальное потеряло значение…» (I). И снова Карлос, спустя несколько минут, слышит рев – «мощный, как гул ураганного ветра».

Конечно, психиатрия все это легко спишет на «интоксикационный галлюциноз», а первый случай сведет к так называемому «индуцированному бреду» (в психиатрических справочниках пишут, что индуцированию способствует «убежденность, с которой больной высказывает свои мысли, авторитет, которым он пользовался до болезни» – очень смахивает на дона Хуана, если принять его за больного, не так ли?). Мы не будем касаться проблем психического здоровья, тем более что дон Хуан само «безумие» рассматривает как результат неуправляемого сдвига точки сборки. Что же касается галлюциногенов, то по их поводу он говорит следующее:

«Затем дон Хуан сказал, что в начале моего обучения он пользовался растениями силы, поскольку так рекомендуют поступать новые видящие. Опираясь на опыт своего видения, они знают, что растения силы очень сильно раскачивают точку сборки, «стряхивая» ее с обычного места…

Дезориентирующее влияние такого сдвига используется затем учителем для закрепления в уме ученика понимания того факта, что восприятие мира никогда не может быть окончательным и однозначным» (VII).

Итак, нам следует отметить три характерных признака сдвига точки сборки в субъективном переживании: а) внезапность начала процесса; б) появление звука, похожего на звон в ушах или жужжание, – по мере усиления звук может вызвать явственную вибрацию в теле, после чего звук доходит до «ужасающего рева»; в) появление люминесценции, что воспринимается как изменение освещенности, обычно в сторону желтоватых или розовых тонов. Это именно люминесценция, а не внешний источник света, так как объекты при этом не отбрасывают тени, но возникает иллюзия необыкновенно отчетливого различения всех деталей окружающего мира, вплоть до мельчайших.

Кроме того, из других подобных опытов выясняется, что непосредственно в момент сдвига воспринимаемое поле своим расширением провоцирует временную расфокусировку внимания («внимание как бы разделилось между людьми… и звуком»).

(Исходя из отчетов К. Кастанеды, результатов экспериментальных исследований и собственного опыта, я могу предположить, что сила, резкость и тембр субъективно переживаемого звука непосредственно связаны с характером и скоростью сдвига точки сборки. Неравномерная локализация и «перемещение» источника звука во внутреннем аудиальном поле могут свидетельствовать о том, что точка сборки движется скачкообразно или хаотично.)