Тайна Катынского расстрела: доказательства, разгадка

В прим. 55 на с.500 к процитированному абзацу читаем: «О подготовке НКВД документов и свидетелей см. KD2, стр. 430-432”. На с.XXIV Ценцяла расшифровывает KD2 как сборник документов «Катынь: март 1940 года – сентябрь 2000 года».

А вот соответствующий отрывок из указанного ею сборника:

Следователи Главной военной прокуратуры (ГВП) Российской Федерации в начале [19]90-х гг. самым тщательным образом изучили методы проведения предварительного расследования, предшествовавшие работе Комиссии H.H.Бурденко. Они доказали, что прибывшие из Москвы оперативники изготовили поддельные документы с более поздними датами, подложили их в извлечённые из могил останки, а также подготовили лжесвидетелей. (KD2, с.430)

Очень важный вывод! Но кроме слов никаких доказательств к ним не прилагается. О чём Ценцяла, конечно, знала.

Более того, точно известно, что это утверждение неправдиво – заведомо лживо. Памятных опубликовал опись всего того, что эксперты Комиссии Бурденко обнаружили на трупах в Катыни. Как мы видели, сохранность одного из документов – квитанции Козетульского – оказалась настолько фрагментарной, что следователям не удалось правильно расшифровать его фамилию и, как результат, понять важность своей находки, и использовать её для обоснования советской версии. Квитанция Козетульского – одно из наших неопровержимых свидетельств. Сфальсифицировать его невозможно.

Следовательно, KD2 лжёт. Ценцяле следовало поступить так, как мы, и проверить ссылку. Работа каждого ответственного учёного – перепроверять свои источники.

По советскому указу от 19 апреля 1943 года, эти люди подлежали смертной казни за “пособничество врагу”, поэтому на допросе сотрудниками НКВД они соглашались говорить всё, что им скажут. (Cienciala, p.227)

Здесь Ценцяла ошибается, потому что она не видела указа или видела, но не читала его. Ибо в указе чёрным по белому значится:

2. Пособники из местного населения, уличённые в оказании содействия злодеям в совершении расправ и насилий над гражданским населением и пленными красноармейцами, караются ссылкой в каторжные работы на срок от 15 до 20 лет.107

Таким образом, о смертной казни речи быть не может. А в том, что такой указ появился, тоже нет ничего противоестественного. Коллаборационизм объявлен вне закона во всех странах. Но и здесь Ценцяла нечестна. Нет ни единого доказательства, что кому-либо из свидетелей Комиссии Бурденко угрожали судебным преследованием. Кроме того, по той же логике ей следовало бы забраковать показания свидетелей, подтвердивших нацистскую версию.

Опубликованные в германском «Официальном материале» свидетельские показания весьма противоречивы. В материалах Комиссии Бурденко сообщается, что нацисты угрожали свидетелям и избивали их. Валентин Сахаров опубликовал подписанные показания, заготовленные нацистами. Все они написаны не на русском, а на немецком языке. Что подтверждается показаниями одного из свидетелей, в которых говорится, как от него требовали подписать то, чего он не понимал. Всё это мы обсуждали в предыдущей главе.

С 5 октября 1943 года по 10 января 1944 года следователи НКВД допросили 95 человек и “проверили” (то есть составили) 17 заявлений, позже представленных специальной государственной комиссии.55 (p.227)108

Перед нами ещё один пример «устрашающих кавычек». И плюс к тому другая логическая ошибка: «спорное положение как аргумент» – подмена доказательства желательным для себя выводом. Ценцяла ничем не может подтвердить собственное заявление о фальсификации свидетельских показаний или об их появлении в результате угроз. Следовательно, Ценцяла лжёт. Почему бы таким же образом не предположить, что нацисты запугивали своих свидетелей?