Тайна Катынского расстрела: доказательства, разгадка

Станислав Кучинский.

В критическом разборе доклада Комиссии Бурденко о найденных на трупах документов, датированных позднее мая 1940 года, Мацишевский пишет:

Одно из таких свидетельств – неотправленная почтовая открытка от 20 июня 1941 года, послать которую намеревался Станислав Кучинский. В сущности, человек с таким именем – ротмистр, внук польского эмигранта, одного из организаторов турецкой армии, – на самом деле находился в Старобельском лагере, но уже в ноябре 1939 года его перевезли в неизвестном направлении, и о нём пропал всякий слух. (p.33).

Перед нами ещё один пример преднамеренной лжи. Ибо в действительности есть другой Станислав Кучинский, числящийся среди жертв Катыни. Он – узник Осташкова. В своём осташковском списке Тухольский указывает (p.314 col. 1):

Кучинский Станислав

Род. 31.03.1908, сын Антония и Станиславы. Работник П[ольской] п[олиции], застава Прушков, Варшавский повят, предп[оложительно]. Осташков.

В советском списке на этапирование № 037/3 от 20 апреля 1940 года Станислав Кучинский стоит под номером 87 (Tucholski, p. 851 #87):

87. КУЧИНСКИЙ Станислав Антонович, 1908 г.р.

Книга Мацишевского идана давно; возможно, чего-то он просто не знал. Но Ценцяле следовало бы выяснить: этот Станислав Кучинский – осташковский заключённый, поэтому обнаружение при нём документа 1941 года, да ещё в Катыни наносит серьёзный удар по «официальной» версии, ибо последняя гласит, что все узники Осташкова расстреляны в Калинине и похоронены в Медном. Как очевидно, именно здесь кроется причина сокрытия информации Ценцялой.

Тухольский (p.939) дополнительно указывает «турецкого» Станислава Кучинского, упомянутого в книге «Катынская драма» среди узников лагеря в Старобельске. Это другой человек.

1414. КУЧИНСКИЙ-ИСКИНДЕР БЕЙ Станислав Стан. 1903.

Похоже, что вместе с Ценцялой авторы «Катынской драмы» предпочли скрыть тот факт, что тело узника Осташковского лагеря обнаружено в Катыни, а, следовательно, вина за его смерть не может лежать на Калининском УНКВД, как возвещает «официальная» версия.

Ян Залуска.

Мацишевский пишет:

В учётном списке есть ошибки или фальсификации, в частности, в германском списке оказались: один живущий сегодня (Ремигиуш Бежанек) и несколько убитых в оккупированной Польше (например, полковник Ян Залуска), однако это не нарушает достоверности основного перечня фамилий жертв. (М 34).

Для экономии места мы не будем рассматривать дело Ремигиуша Бежанека. По единодушному мнению, хотя его и внесли в число жертв Катыни, но на самом деле он остался цел и невредим, проживая в Польше.119

Зато мы рассмотрим случай Яна Залуска. В тексте названы «несколько человек, убитых в оккупированной Польше (например, полковник Ян Залуска)». Он упомянут у Тухольского как узник Козельского лагеря (p.626 #82):

82. ЗАЛУСКА Ян Александрович, 1889 г.р.

Залуска Ян. Род. 25.05.1889, сын Александра. Полк[овник]. пех[оты]. 1-я пех., командир зенитной обороны ПВО II, легионер.

PCK (AM) Nr 03488. (Tucholski, p. 255 col. 1-2).

В германском «Официальном материале» его фамилия указана на странице 257:

3488. Залуска, Ян, полковник, род. 25.06.[18]89, прож.: Люблин.

Почтовая сберегательная книжка, визитные карточки,

[польский воинский] орден Virtuti-militari

Ярема Мацишевский, автор процитированного выше фрагмента, в 1988 году отмечал, что ему знакомы не только Беранек и Залуска, но ещё «несколько убитых» из германского списка, расстрелянных не в Катыни, а на территории оккупированной Польши. К сожалению, идентифицирует он только Залуску.