Тайна княжеского наследства

Глава сорок первая. Смерть Константина Николаевича

В своей загородной резиденции в Павловске одиноко доживал последние дни великий князь Константин Николаевич Романов.

С восшествием на трон Александра Третьего карьера Константина закатилась. Новый император недолюбливал своего дядю. Как и его старшего сына. Когда после убийства Александра Второго наследник получил телеграмму от Николы с просьбой позволить ему приехать и проститься с дядей, Александр Александрович в грубой форме отказал ему.

Зима 1892 года была вьюжной. Константин оставался во дворце один. Дети давно выросли. Супруга покинула его. Слушая завывания ветра и наблюдая в окно белую пургу, Константин вспоминал былое.

Каждый день великий князь проходил по дворцу. Следуя по анфиладе жилых комнат первого этажа, он выходил в Египетский вестибюль, поднимался по парадной лестнице на второй этаж, входил в Итальянский зал. Потом поворачивал в половину парадных покоев Марии Федоровны и шел по направлению к будуару Марии Федоровны.

Константин входил в будуар. У окна – стол, обтянутый красным сукном. Камин, расположенный в углублении апсиды, был оформлен двумя порфировыми колоннами, имитировавшими древнегреческий портик. На каминной полке по-прежнему стояла большая белая мраморная ваза, как и тогда, когда много лет назад фотограф запечатлел на ее фоне Лизу. Князь садился в кресло, в котором когда-то сидела она, и подолгу оставался так. Он закрывал глаза, и перед его внутренним взором вставали картины давнего прошлого. Две юные девушки проходят по анфиладам дворца.

– А что это тут делается? Фотографирование? Как интересно! Можно посмотреть? – Катюша Воронова, румяная темноволосая красавица, болтала без умолку. Но он не сводил глаз с другой – светловолосой Лизы, которая была молчалива и серьезна.

Девушки стали наблюдать за работой фотографа. И тут даже Лиза оживилась.

– А можно нас запечатлеть этим аппаратом? – спросила Катя.

– Конечно, можно. Прошу вас, где бы вы хотели?

– Я хочу здесь – в этой роскошной зале, – воскликнула Катюша и забегала по Греческому залу, выбирая подходящее место, где лучше встать. – Лиза, иди сюда.

– Нет, я не буду фотографироваться, – твердо сказала та.

– Ну, Лизочек, не ломайся. Давай вместе! – потом в нетерпении махнула рукой. – Ну хорошо, тогда я одна.

Константин приблизился к Лизе:

– Сударыня, позвольте предложить вам пока продолжить нашу прогулку.

– Нет, ваше высочество! Я передумала. Я тоже буду фотографироваться. Только не здесь.

– Я очень рад. Выбирайте место.

Лиза пошла обратно. В небольшом будуаре Марии Федоровны у стены стояло фортепиано. Лиза остановилась.

– А давайте здесь! Можно у окна?

– Нет, – возразил фотограф, – на фоне окна не получится. Свет должен падать на вас. Иначе лицо окажется в тени.

– Хорошо, тогда у камина. И можно я сяду?

* * *

Посидев некоторое время в кресле, которое с тех пор по приказу хозяина так и оставалось у камина, Константин поднимался и шел назад в свои покои. С каждым днем ему все труднее было совершать этот путь.

Настал день, когда болезнь обездвижила его. Проведя несколько дней в состоянии, пограничном с беспамятством, вечером 12 января он почувствовал себя лучше. Он поднялся, приказал подать себе парадный мундир. Одевшись с помощью камердинера, чеканной военной походкой он направился к будуару Марии Федоровны. Каждый шаг давался ему с огромным трудом. Но он прошел этот путь. Опустился в кресло. Прикрыл глаза.

Наступило утро 13 января 1892 года. Камердинер попытался разбудить спящего в кресле хозяина. Он дотронулся до его руки – она была холодна. Дыхания не было. Так отошел в иной мир второй сын императора Николая, брат императора Александра Второго, великий князь Константин Николаевич Романов.

Глава сорок вторая. Ташкент

В то время как великий князь Константин Николаевич одиноко бродил по Павловскому дворцу, – далеко, на южной окраине России, кипела жизнь. Необычайно жаркая погода стояла этим летом в Ташкенте. Город преобразился после поселения в нем князя Николая Романова, бывшего великого князя и племянника императора. Была построена церковь, увлажнялись сухие неплодородные земли. Великое переселение провозгласил негласный глава города. И потекли люди на южную окраину России, засучили рукава казаки, русские, татары. Построили дороги, дома, распахали степь. Совсем другой стала эта земля.

В это лето пустыня решила вернуть свое, упущенное. На город надвинулись песчаные бури. Страшная жара раскалила землю. Князь помогал горожанам как мог. Всякий мог прийти с ходатайством в его дворец и получить помощь и поддержку.

Николай изменился за эти годы. Но военная выправка, романовская стать оставалась прежней. Годы и испытания не сломили его. Не изгоем он чувствовал себя здесь, а хозяином земли, наместником.