Тайна короля Якова

— Вы, может быть, знаете, что Гаррисон был моим соотечественником — хотя я не знал его лично, — Яков пристально разглядывал столешницу. — Мне говорили, что наши семьи близко знакомы.

— Я слышал об этом, — ответил Марбери, сам удивляясь прозвучавшему в его словах сочувствию.

— Теперь вы видите, как благоразумно было принимать вас здесь, в уединении, а не при всем дворе? — тихо спросил Яков, окинув кухню быстрым взглядом.

— Несомненно, ваше величество, — уверенно подтвердил Марбери.

— Я знал или предчувствовал — и боялся услышать нечто подобное. Видите ли, недавно я говорил с доктором Ланселотом Эндрюсом. Эндрюс — глава наших лондонских ученых. Увы, два дня назад он явился ко мне почти с таким же известием — странное совпадение.

— Отец небесный! — не удержавшись, шепнул Марбери.

— Хвала Ему, здесь не было убийств, — поспешно успокоил Марбери Яков, — но были случаи воровства и несколько странных записок. Сейчас мы не будем говорить об этом. Я хотел только показать, что вы не одиноки в своих затруднениях. Работы предстоит больше, чем вы думаете. Некоторые подробности этих древних рукописей — несколько таких послано каждой группе переводчиков — смутили меня с первого прочтения. Как они попали ко мне — это отдельная история. Видите ли, декан Марбери, я наделен беспокойным умом. Мне пришло в голову, что некоторые обстоятельства жизни Спасителя скрыты от нас, а то и подменены с некими темными целями. Все это — работа католиков. Их папы, конечно, безумны, но дело не только в этом. Нечто душило нашу религию с первых дней, со времени, когда Спаситель жил на земле!

Король сорвался с места, его глаза сверкнули. Марбери тоже поспешил встать, опрокинув стул, который загрохотал по серым плитам пола.

— И потому-то вы предприняли новый перевод, — изумленно заключил он.

— О, — махнул рукой Яков, — у меня хватает и мелких политических причин получить новый перевод вместо Епископской Библии. Я знаю, что женевская версия более популярна, но меня не устраивают примечания на полях, призывающие к бунту против правителя, если правитель этот подобен Ироду! Да, как вы знаете, внешне дело представлено так, что мы создаем Библию для всей Англии — всем переводам перевод. И он должен соответствовать нашей политике. Но это далеко не вся картина.

Король в три шага очутился у печи, схватил прислоненную к стене железную кочергу и принялся тыкать в угли, выбивая пламя.

— Я понимаю, — с запинкой заговорил Марбери, — хотя в настоящий момент мой ум, кажется, не способен…

— Прежде всего, — объявил Яков, громыхнув кочергой по стенке печи, — наш новый перевод откроет окно, в которое хлынет свет. Он разобьет скорлупу, чтобы мы смогли съесть ядро ореха, он отбросит занавес, открыв перед нами святая святых, сбросит крышку колодца, чтобы мы могли напиться, как Иаков откатил камень с устья колодца, напоив стада Лабана. Воистину, без этого перевода невежды подобны детям у колодезя без ведра — и гибнут. Но это лишь первый шаг!

Король развернулся, едва не ткнув кочергой в Марбери. Тот остолбенел. Яков дрожал от ярости.

— Знаете ли вы, декан Марбери, — дико зашептал он, — что, когда я возвращался с миледи королевой Анной из Дании, небывалая буря едва не погубила нас? Судовой священник дал нам последнее причастие, готовя к смерти. Несколько опытных моряков выбросились за борт, предвидя крушение. Мы, едва живые, достигли берега лишь милостью Божьей. А знаете ли вы, что вызвало ту бурю?

Марбери хотел заговорить, но яростный шепот короля предупредил его ответ:

— Ведьмы!

В печи взметнулся вверх огонь, во все стороны красными чертенятами разлетелись угольки. Марбери принялся мысленно подбирать слова, подумал и молча вздохнул. Король расхаживал взад-вперед, тыча в пол кочергой вместо трости. Голос его был горячее разлетевшихся искр.

— В шотландской крепости Трентен, — хрипло говорил он, — живет некий Дэвид Сартон. Он был бейлифом, и у него была служанка по имени Джеллис Дункан. Она часто тайком отлучалась из дома — каждую вторую ночь. Во время отлучек она помогала больным в селении. За короткое время она совершила множество чудесных исцелений. Это, естественно, вызвало любопытство ее господина. Он заподозрил, что она действует не естественными и законными способами, а более необычными.

Марбери переминался с ноги на ногу. В кухне становилось все жарче. После утомительной поездки в карете правую ногу сводила судорога. Он напрягал слух, стараясь разобрать шепот короля, становившийся совсем невнятным, когда Яков, ни минуты не стоявший на месте, отворачивался.