Тайна короля (СИ)

— Ингрид. Едва ли вы посочувствовали бы ей, зная о ее отношениях с его величеством. Очередная кухонная безымянная бедняжка, которую он скоро выбросит. А ведь она моя… — Фрейлина умолкла.

— Ваша кто? — спросила Алекто.

— Моя дочь, — тихо докончила та.

— Дочь? И вы так поступили с ней? — изумилась Алекто.

Леди Рутвель раскрыла медальон у себя на шее, откуда посмотрела очаровательная малышка.

— Я сделала это из любви — не ожидала, что она так сильно обожжется. Помните, вы спрашивали, был ли у меня ухажер? — подняла она глаза на мать. — У меня был муж, законный муж, которого не признала моя семья, потому что он был… неродовит.

Последнее слово она произнесла так, словно оно было горьким.

— Он исчез — думаю, на него надавили. И я лишь однажды получила от него письмо. А Ингрид… она росла на кухне, не зная ничего о своей семье, не зная обо мне. Я ведь и сама не так давно при дворе…

Алекто молчала, не зная, что сказать, мать тоже.

— Поэтому я не мешала, не выманивала секреты — я помогала королю осознать, что… что Ингрид ему дорога. Почему нет? Почему бы не проявить заботу, когда она ранена. Почему бы не защитить от того, кто домогался до нее.

Фрейлина рассматривала свои руки. Неожиданно для себя Алекто присела рядом и накрыла ее кисть.

— Вы поступили странно и дурно. Но я не скажу Ингрид, кто вы такая.

Фрейлина испуганно подняла на нее глаза.

— Да, она не должна знать.

— И я всем сердцем верю, что вы хотели добра.

Мать тоже сделала шаг к фрейлине. Леди Рутвель подняла на нее глаза.

— Не хотите ли присоединиться к нашей трапезе? — спросила она. — Мой муж как раз раскладывает угощения, которые привез с собой.

На лбу фрейлины пролегла складка, а потом по губам скользнула бледная улыбка.

— Охотно, миледи.

ГЛАВА 27

Алекто шла на завтрак в главный зал, когда дорогу ей перегородили.

— Доброе утро, леди Алекто.

Она присела в ответном неглубоком поклоне.

— И вам, леди Элейн, леди Томасина и леди Юлия.

Она хотела было продолжить путь, но фрейлины сделали шаг в сторону, так что снова оказались перед ней.

— Сегодня завтрак отменяется.

— Почему? — удивилась Алекто.

— Причина в одном проклятом роде, который извел прежних королей и теперь навел чары на нынешнего, — сделала шаг вперед леди Элейн.

— О чем вы?

— О том, что бастардкам и ее семейству-отродьям здесь не место. Пусть они поскорее убираются из замка.

Алекто побледнела.

— Да как вы…

Две другие фрейлины ничего не говорили, с легким беспокойством поглядывая на подругу, но и не уступили дорогу.

— Пропустите, — решительно потребовала Алекто.

— А не то что? Побежите ночью к любовнику, как ваша мать?

— Пропустите, — повторила Алекто, кипя от гнева, и когда фрейлина открыла рот для ответа, летавшая под потолком птица вдруг спикировала, опрокинув ее на пол.

Алекто, подобрав подол, обошла кричащую на полу и защищающуюся от птицы руками фрейлину, к которой уже бросились подруги, и двинулась к трапезной.

* * *

— Что случилось в галерее? — спросила мать, которая вскоре присоединилась к Алекто за завтраком.

— Ничего особенного, — Алекто подцепила ложкой густую сладкую кашу, которую можно было нарезать ножом.

— Но я ведь видела, что что-то стряслось с леди Элейн, и слышала крики: упоминалось ваше имя.

— Она оскорбила меня, — резко ответила Алекто. — Всю нашу семью. И я сделала так же, как в комнате с Хрустом. Только с… птицей.

— И как же она оскорбила нас? — спокойно спросила мать.

— Назвала отродьями, которые навели чары на короля, а еще… упомянула какую-то бастардку.

Рука матери, потянувшейся к миске, дрогнула.

— Тем не менее вы не должны были выходить из себя, — заметила она.

— Почему? Почему я должна была молчать на такое?

— Потому что леди Элейн может говорить, что ей угодно.

— Даже то, что вы ночами бегаете к любовнику, изменяя отцу?

Мать застыла, и Алекто тоже.

— Так это правда?.. — медленно спросила она. — То письмо, которое вы кинули в камин. Оно предназначалось не отцу…

Мать продолжила молчать, и Алекто, резко вскочив, вылетела из-за стола.

* * *

Она бежала мимо гостей, чувствуя, что внутри разлилась горечь. Только на полпути она поняла, что бежит в Белый город.

— Алекто, ты… Что случилось?

При виде Сверра она поняла, что не может… Не может сказать о том, что узнала о матери и… том неизвестном мужчине.

— Хотела повидаться, — только и ответила она.

Они умолкли — только огоньки от пламени отражались в его глазах.

— Похоже, тебе нужно забыть о чем-то, — задумчиво произнес он, сделав жест в сторону арки, возле которой сидел.

А потом он развлекал ее: дул на ладонь, и с нее слетала то горящая пыль, складываясь в забавные картинки, то туча мух, как тогда, в подворотне, только они не кусали, а кружили вокруг Алекто.

— Покажи еще.

И снова складывались картинки. До одной Алекто даже попыталась дотронуться, но масса, похожая на живую, отпрянула от пальцев. Сверр повел рукой, развеивая ее. В конце был замок — Алекто даже различила фигурку в точь-в-точь, как на ней, плаще с развевающимися нитями волос…