Тайна кота Бразилио

– Так не чужой нам Гришка-то. Родственник он наш.

– Родственник?

Услышанное Сашу изумило, а старушка невозмутимо пояснила:

– Мне Гриша племянник, Витьке двоюродный брат.

– Получается, что Гриша – это сын вашей сестры?

– Трое нас у матери было. Три сестры. Старшая, средняя и младшая. Я была самой старшей. И так получилось, что между мной и следующей дочкой у родителей было двенадцать лет разницы. А между ними только два. Сестры меня очень любили, я им во многом вместо матери была. И я их любила, своих сестричек. Да только вон как оно в жизни получилось, хоть я и старше их была, а живу до сих пор, а они обе уже давно в могилках лежат.

– Почему? Болели?

– Да разное там было, – уклончиво ответила старушка. – Жизнь длинная, всего и не упомнишь. От средней нашей сестрички Гришка народился. А от самой нашей младшенькой и нет никого. Под конец одна она жила, одинокой и померла. Хочешь, я тебе ее фотографию покажу?

И прежде чем Саша успел отказаться, она поставила перед ним симпатичную деревянную рамочку, где из округлого окошка в обрамлении нежных незабудок выглядывало смеющееся девичье личико.

– Такая хохотушка она у нас была. И красавица. Отбоя у нее от кавалеров не было. Мы думали, что она быстро замуж выскочит и деток нарожает, она всегда о детках мечтала. А оно совсем все иначе получилось. Первый муж ее бросил, потом другой бросил, за ним третий. Ни от одного детей она не родила и умерла одинокой.

– А сколько ей было лет, когда она умерла?

– Молодая еще была. Ее шестидесятилетие – юбилей – мы отметили, а на другой год она и умерла.

– И давно это случилось?

– В прошлом году мы ее потеряли. А ты почему интересуешься?

– Так…

Саша не мог сказать правду, но не в силах был оторвать взгляда от рамки с фотографией. Она была сделана явно на заказ, специально под эту фотографию. И под нежными незабудками было вырезано имя – Асенька.

Саша даже дышать перестал от волнения. Ему казалось, что он нашел ту Асю, которую столько времени пытался найти.

– Скажите, вашу самую младшую сестру звали случайно не Асей?

– Ну да. Асенька. Красавица наша.

– А как было ее полное имя?

– Асимметрия, – сдержанно хихикнула старушка. – Это отец учудил. Думал, что женское имя, потом узнал, что термин. Но раз уж в документе дочь Асимметрия, так и прожила по жизни. А дома мы ее Асей звали.

– И год назад она умерла.

– Надо же, и как такое несчастье случилось, просто не представляю. Гостила она у меня тем летом. Как-то прилегла после обеда, да и не проснулась к ужину. Утром-то говорила, что тяжело у нее на сердце, болит за грудиной, надо бы ей врача вызвать. А я и говорю, полежи, Асенька, оно и полегчает. Если бы знала, что у нее инфаркт и что ей врач нужен срочно, вызвала бы, конечно. Но она вроде как не жаловалась на сильную боль, просто дышать трудно, сказала. А как легла, вроде бы ей полегче стало, я и не тревожила ее до самого ужина. А как пошла ее будить, так нашла ее уже холодной.

– Наверное, родственники винили вас в ее смерти?

– Не виновата я ни в чем! Я же не врач! Да и он без специального оборудования диагностировать инфаркт не сможет.

– Так винили они вас или нет?

– Кому винить-то? Из всех наших только я да Витенька остались. Ну, еще Гришка.

– И средняя ваша сестра. Мама Григория.

– Что ты! Вера еще десять лет назад умерла. Под машину попала. Пьяный водитель ее сбил, когда она по пешеходному переходу шла. Сбил и уехал. Время было позднее, машины мимо ехали, но никто не остановился. Может, ее и можно было спасти, да никто не захотел связываться.

– Представляю, какое горе вы пережили.

– Еще бы не горе! А хуже всего, что Гришка без жилья остался. Пока он в тюрьме сидел, их с матерью квартиру продали. Он вышел, а жить ему негде. На первое время мы его у себя на даче поселили, а потом он с Людой подружился и к ней жить перебрался. А я и не протестовала, все легче и ему, и ей.

– Но теперь Люду убили. И Грише снова будет негде жить.

– И не говори, – понурилась старушка. – И бросить его нельзя, и к себе взять тоже не очень-то хочется. Не скажу, что он плохой, но он взрослый человек, со своими привычками. У нас с Витенькой тоже привычки уже устаканились. Тяжело нам троим будет привыкать друг к другу. Или притремся, как думаешь? Все-таки не чужие друг другу люди, а?

– Да, да, конечно, – машинально покивал Саша, мысли которого были заняты совсем другими вещами. – А что, у вашей сестры Аси совсем никого не было?

– Почему же никого? Мы у нее были.

– Я имею в виду, любимого мужчины или кого-то вроде него?

– Кого же вроде? Мужа, ты имеешь в виду? Мужа у нее на тот момент, как она умерла, уже не было.

– Ну а прежние мужья? У них к вашей сестре нежных чувств не сохранилось?

– Мудрено ты чего-то такое говоришь. Какие там нежные чувства? Это у мужиков-то?

– Это же мужья были, а не просто мужчины.