Тайна кота Бразилио

– А те сиреневые пилюли, которые я нашел в сумке у Элизы, они ведь были какие-то особенные?

– Каждый разработанный мною препарат – особенный! – с гордостью отозвался Рубик. – Но ты прав, сиреневые ромашки – это ноу-хау. В продажу они еще даже не поступали. Сделал их специально для моей Лизоньки.

Какие-то особенные нотки прозвучали в этот момент в голосе Рубика. Может, если бы Саша был в обычном своем состоянии, то он бы и вовсе не обратил на них внимания. Но так как он не мог использовать зрение, все остальные органы его чувств были обострены до предела.

– То есть ты дал ей протестировать опытный образец? Использовал свою верную подружку в качестве подопытной крысы?

Рубик опечалился.

– Как ты все умеешь некрасиво подать, – сказал он. – Почему сразу крыса? К тому же настоящие крысы были вполне довольны этими пилюлями. Просто мне хотелось до конца понять суть действия этого препарата. А сама Лиза была очень довольна, что может мне помочь. С нервишками у нее всегда было плохо. А эти пилюльки помогали ей держать себя в руках. Успокаивающие пилюли, но без седативного эффекта, а напротив, повышающие работоспособность. Это был вау эффект! Никому до сих пор не удавалось сделать ничего похожего. Правда, побочный эффект все же обнаружился, и мне он не нравился. При длительном приеме пациента рано или поздно все же накрывало. Он погружался в сон, похожий на летаргию. И самое главное, что произойти это могло в самое неподходящее время.

– То есть человек принимал твои пилюли день, два…

– Или даже месяц! И все у него шло нормально. А потом одна пилюля – и бац! Он в коме!

– То есть Лизе еще повезло, что она не окочурилась сразу?

– Разве нет? Она не умерла? Странно это слышать. Мои подопытные мыши подыхали уже на четвертый день приема.

– Так ты рассчитывал, что она умрет?

Рубик промолчал, и Сашу осенило:

– Ты специально подсунул ей эти таблетки, потому что хотел ее смерти! Ты хотел избавиться от нее точно так же, как хотел избавиться от остальных своих друзей. Чем же они тебе так не угодили?

Рубик снова промолчал, но Саша не собирался сдаваться:

– А мне еще говорили, что ты любил свою Торопыжку. Сплошное вранье! Никого ты не можешь любить! Ты – убийца!

Саша думал, что и тут Рубик отделается молчанием, но он ответил:

– Торопыга и я… ты все равно этого не понимаешь. Это было больше чем любовь. Она была для меня всем. Другой такой женщины я никогда не встречал. Мы все – интернатские, старались держаться одной компанией. Лишай и Карман с Лизой всегда были со мной заодно. Но Торопыжка… она была мне больше, чем другом или любовницей, она была моей правой рукой. В ней была какая-то энергия, которая позволяла двигаться вперед нам всем. Когда мы с Лишаем начали штамповать свои таблетки, у нас был только самый примитивный пресс. Именно Торопыга помогла отладить его работу, когда он сломался. И пока она с ним возилась, я смотрел на нее, и вдруг меня осенило. Нам нужно открыть свое производство. Сам препарат у нас уже есть. Как его распространять, мы придумаем. Мастер есть. Химики, способные запустить процесс, тоже. И дело закипело. Но если бы не Торопыга, то ничего бы этого могло и не случиться.

– Ладно, ты ее любил, но она тебя не любила. Сначала ты ждал, когда она тебя оценит, а когда понял, что этого не будет, просто убил ее.

– Не убивал я ее, – тусклым голосом произнес Рубик. – Это все Карман с Лишаем. Это была их затея. Кретины убогие! Не давали им покоя бумаги Григория Павловича.

– Григорий Павлович – это пропавший муж Люды, которого она искала?

– Никуда он не пропадал. И Люда совершенно точно его искать не собиралась, потому что прекрасно знала, где он находится. Мы его похитили по ее же совету. У мужика мозги набекрень, в быту он словно ребенок. И ничего ему в этой жизни другого не надо, только дай ему чего-нибудь этакое изобрести. Мы его и привезли к нам на производство и попросили помочь. У меня возникли кое-какие новые идеи, но нужно было решить, как их осуществить. Рабочие моменты, но Григорий Павлович помог нам их решить.

– Как же вы его убедили помогать вам?

– Очень просто. Показали ему через стекло в другой комнате Люду, сказали, что его жена у нас. И если он не захочет с нами сотрудничать, то мы порежем ее на кусочки прямо у него на глазах.

– И он вам поверил? Поверил в это вранье?

– Почему же ему и не поверить? Он же не знал, что Люда причастна к его похищению. Он думал, что она такая же пленница. Общаться между собой мы им не позволяли, твердили, что она находится у нас в заложниках и вынуждена работать на нас точно так же, как и он сам. Он пороптал, а потом смирился. Увлекся работой и до последнего времени никаких проблем с ним не возникало.

– И что же случилось потом?