Тайна Красного ириса

Теперь вернемся на землю. Красный ирис – источник жизни планеты, который активно вырубается, чтобы добраться до Сердца, в котором тоже есть источник, что выливает свои излишки в сколопендр. Это единственный выход, что нашли древние перед тем, как их род утратил знания и логику действий предков. Аборигены, скорее всего, уже не контролируют эти процессы. Завод работает автономно.

Вопрос один застрял в мозгу. А если Клесана доберется до Сердца, значит ли это, что владыки перестанут телепортироваться к новым мирам, потеряют свою возможность набирать рабов?! А я лишусь возможности вернуться, если застряну тут на столь долгое время?! Может крушение Сердца значит, что миры освободятся?! На этот вопрос ответа я не нашла, даже намека на него. Надо спрашивать у Клесаны. Интересно, какая она?!

«Сердце Поляны миров – ровно половина силы всего мира за минусом частицы. Как только и вторая половина обретет единство, Сердце проиграет». Надо запомнить это. Складывается впечатление, будто у меня в голове некий ключ к разгадке.

Долетела до замка, сориентировавшись по излучению башни. Центр управления на землях Эриха обмолвился об ориентирах для управления гигантскими роботами. У меня есть замок и башня – два строения, что выделяются поисковой системой центра. То есть он их видит своими радарами. Так как я бывший математический гений девятого класса, меня осенило почти сразу: нужна координатная сетка. Пусть башня – это точка ноль, тогда линия до замка – это ось икс. Осталось сделать ось игрек. То есть придется еще одну башню магическую вырастить. Иначе никак. Затопчет мой робот какое–нибудь село.

***

Два дня миновало. Любимый мой летает сам по себе. А я его не зову, обиделась. Это случилось в первую же ночь моего возвращения, когда не увидела его в замке и на нашем привычном месте.

Пусть так. Мое внимание приковано к Пальмире. Я решила сама поухаживать за ней в свободное от работы время. Мне нравится застегивать на ее тоненькой белой шейке рубашонку, целовать в щечку и обнимать, говорить с ней о разных пустяках и делиться своей обидой на Эрея Авеля.

– Прости меня, заяц мой маленький, – и снова я хныкаю, глядя на ее безразличие.

Молчит мелкая. Как я только перед ней не скачу. Смотрит сквозь меня, никаких изменений. Даже дыхание ровное. Сколько я ловила хоть малейший признак реакции. Даже моргает всегда одинаково, с равными интервалами, и это засекала. Будто бы ей плевать на этот мир. Или призраки уже убили ее?!

– Знаешь, ты мне Алинку напоминаешь, я не рассказывала раньше, – начинаю с комом в горле. – Мою сестру забрали в рабство владыки. Она такого же возраста как ты, я имею ввиду, что выглядит, как ты, маленькая. И пришла я в ваш мир за ней. С другой планеты пришла. И завязла тут по самые уши. На шею мне прилипло столько всего. Но не бери на свой счет. Просто я устала. И горько мне видеть тебя такой. Маленький, ну перестань, пожалуйста. Я простила тебе все твои причуды, и ты меня прости…

Выдала ей секреты свои. А ей хоть бы что. Овощ, что кушает исправно, ходит. Но не реагирует на людей. Словно притворяется! Но нельзя же столь долго…

Глядя на Пальмиру, решилась я!

Полетала две ночи над своими землями, карту в голове нарисовала по ориентирам. Замок Ролана с высоты птичьего полета, мой замок и башня. До Семистрелья слетала. Кто там про город хвастал? Деревня деревней, хоть и большая. Туда мои за покупками постоянно шныряют. Обогатила я местных. Уже дома себе каменные лепят.

Круги наворачивала по спирали, все большим и большим радиусом. Пока, наконец, не подумала о том, что надо лететь во дворец Мора. Нет больше страха. Я стала полноценной главой клана Эрей после клятвы любимого. Значит, глава Мора меня не сможет сжечь, и тронуть тоже. Я неприкосновенна. Прилечу, заберу сестру в наглую и смотаюсь.

С наступлением ночи расправила крылья и понеслась. Взмыла в небо повыше. И к облачному острову нашему, как ориентиру. Облетела стороной его, опасаясь призраков–карателей. Тишь да гладь, но я–то помню… Огни столицы герцогства через облака пробиваются. Нестор, как ты там поживаешь?! Вспомнила о рыжей жене его. Бедненькая, у нее, наверное, крыша поехала из–за одержимой любви старика.

Виднеются на горизонте золотые спирали, вереницы и пик горы снежный, в ночное время четче, чем днем. Я то ночным, то обычным зрением смотрю, переключаю, как Хищник из фильма. На фоне пейзажа такого в небесах дворец высмотрела. Парит тюрьма зловещая, а красива, что глаз не отвести. Завораживает дворец золотой. Решимости все больше. Рвусь туда, знаю, что путь не близкий. Но я уже пролетала большие расстояния. Смогу и теперь.