Тайна Красного озера. Падение Тисима-Ретто

Все были обеспокоены судьбой Ли Фан-гу, который с вечера ушел расклеивать очередную партию листовок. Тревожила повстанцев и судьба неизвестного Грибанова. Разместившись под вулканическими „бомбами“, повстанцы с тоской смотрели на море тумана, скрывшее остров. Где-то под этим огромным непроглядным покрывалом свершалось то, что вызывало у всех боль в сердце, — ловили, а может быть и поймали Ли Фан-гу и русского майора Грибанова…

К полудню туман разошелся и перед повстанцами открылась необозримая даль острова с хаосом гор, долин, лесов, отрогов, ущелий. К востоку открывался вид Тихого океана, к западу, за ломаной линией хребта, лежала необъятная пепельно-светлая спокойная гладь Охотского моря. Зачарованные зрелищем, повстанцы, однако, не забывали о бдительности. До боли в глазах всматривались они в даль распадка, лежащего к северу от вулкана и покинутого ими ночью. Оттуда могла в любую минуту нагрянуть опасность.

И вот Кэ Сун-ю, самый острый на глаз, взволнованно крикнул:

— Идут! Вот, под первой глыбой…

Все уставились туда и скоро разглядели движущуюся там фигуру человека. Он шел медленно, обходя каменные глыбы, то теряясь между ними, то появляясь снова.

— Ли Фан-гу?

Да, это был Ли Фан-гу, неистребимый и несгибаемый Ли Фан-гу, выкованный, и закаленный в горниле народной революции Китая. Видно было, что шел он не торопясь, иногда останавливался, садился.

— Товарищ Кэ, — обратился Тиба к юноше, — быстро отправляйтесь встретить товарища Ли на базе и проведите его сюда.

Кэ Сун-ю бегом кинулся вниз по склону вулкана. Ли Фан-гу лишь на немного, минут на десять, раньше пришел на базу. Он сразу скрылся в убежище и долго не появлялся оттуда. А когда вышел, то туда уже подбегал Кэ Сун-ю. Они постояли минут пять, потом двинулись на вулкан. Долго они взбирались к товарищам. Сверху было видно, что Ли Фан-гу держался за плечо Кэ Сун-ю, Они часто останавливались.

— По-видимому, ранен, — с тревогой проговорил Тиба, напряженно следя за китайцами. — Товарищи Вэнь Тянь и Гао Цзинь, отправляйтесь на помощь.

И вот Ли Фан-гу привели к вершине. Уже издали все заметили, что лицо его бледно, а на брюках и обуви — кровь. Все бросились навстречу и донесли Ли Фан-гу на руках.

— Куда ранены, товарищ Ли? — с беспокойством спрашивал Тиба.

— Кажется, в тазовую кость, вот здесь, — указал он рукой на правый бок, ниже поясницы.

— И вы шли?

— Не оставаться же на растерзание…

— Перевязали рану?

— Заткнул кусками от нательной рубахи, чтобы кровь не выходила.

Его раздели донага. Пуля прошла навылет сквозь мышцы в верхней части правого бедра, по-видимому она задела край тазовой кости против поясницы. Вся нога до самой стопы стала буро-красной от запекшейся крови. В темно-коричневых отверстиях у входа и на выходе пули торчали окровавленные тряпки. Порвали на ленты простыню из запасов, взятых в резервном складе, и Тиба перевязал рану товарища.

— Если до ночи не появятся солдаты, устроим вам ванну в теплом пруду. А сейчас поешьте — и спать. Кстати, как у вас получилось?

— Я только расклеил листовки у казармы и подходил к плацу, — стал рассказывать Ли Фан-гу, — когда там произошла стрельба и началась суматоха. Бежать в этих условиях было опасно. Я стал ждать, что будет дальше. Стою возле темного угла, жду. Мимо пробежал взвод солдат. Я побежал им вслед. Возле кемпейтай собралось много солдат. Я стал за ними. Потом их начали посылать в разные стороны. К одной группе присоединился и я. Вдруг меня спрашивают, из какого я подразделения. Говорю, с восточного берега, пакет в штаб приносил. „Куда же ты без оружия? — спрашивают. — „У меня пистолет“, — говорю. Перебрели речку, рассыпались по лесу. Я стал забегать вперед, сторонкой. „Не выбегай“, — кричит командир. А я уже скрылся. „Стой! Стой!“ — слышу сзади. Я — в лес. Кричат: „Это, наверное, он самый!“ — и опять: „Стой!“ Но я уже отбежал далеко. Слышу — стреляют. Бегу, а пули визжат, щелкают по деревьям. Кругом темно, как под землей. Вдруг ударило меня в бок. Думал, на сук наскочил, а потом чувствую — по ноге течет горячее. Но еще могу бежать. Тогда я собрался с силами и ушел. Не останавливался, пока не начались овраги и подъем на гору. Там отдохнул и помаленьку пошел…

Закончив рассказ, Ли Фан-гу принялся за еду. Опорожнив последнюю банку мандаринового компота, он посмотрел на всех, попросил Тиба наклониться к нему.

— Нужно еще раз проверить Фуная, — прошептал он на ухо Тиба. — У меня в левом кармане есть интересная бумага. Прикажите арестовать его.

Лицо Тиба стало суровым и бледным. Он выпрямился, подозвал Кэ Сун-ю, Вэнь Тяня и Фуная.

— Поднимите руки вверх, — приказал он технику. — Вы, товарищи Кэ и Вэнь, возьмите у него оружие. Так. Строго охраняйте его, не разрешайте двигаться и опускать руки.

Тем временем Ли Фан-гу вытащил из кармана два смятых, но разглаженных листка из узкой записной книжки и подал их Тиба. На Фуная не было лица, когда он наблюдал за всей этой процедурой. Губы его посинели, подбородок мелко дрожал. Тиба несколько раз прочитал записку, потом посмотрел на Фуная.

— Ваша работа? — он потряс листками.