Тайна Красного озера

- Здесь детское кладбище, - объяснил. Дубенцов, стоя рядом с Анютой. - Некоторые орочи еще соблюдают старые обычаи. Умершего ребенка; они завертывают в березовую кору и везут из стойбища сюда, чтобы укрепить на дереве, возле этой обители. Если умирает юноша, то его хоронят подальше от жилья; при этом не на дереве, а в земле. Пожилого покойника уносят в тайгу еще дальше, старика же уносят совсем далеко и зарывают глубоко в землю.

- Эта дифференциация, очевидно, с чем-нибудь связана? - спросила Анюта.

- Разумеется, - ответил Дубенцов и стал объяснять:

- Ребенку нельзя ходить далеко в тайгу. Юноша смелее, ему не страшно удаляться от жилья. А старик насквозь знает тайгу и не боится уходить куда угодно. Так объясняют старые орочи…

Они подошли к средней мазанке, и Дубенцов постучал в дверь. Никто не ответил. Он открыл дверь и заглянул в помещение. Там стоял глухой полумрак. В нос ударил запах тухлой рыбы и прокисших шкур животных. Войдя туда, Анюта и Дубенцов разглядели людей. Посреди избы, на полу, застланном циновками из травы, сидели две косматые полуслепые старухи и совсем дряхлый старик - распухший, видимо больной водянкой. Все трое медленно, с какой-то торжественностью, доставали руками рыбу из большого медного котла и молча ели.

- Батькафу, - приветствовал их Дубенцов.

Но ни старик, ни старухи даже не взглянули на вошедших. Постояв с минуту в неловкой тишине, Анюта и Дубенцов поспешили на свежий воздух.

- Какие антисанитарные условия! - сердито плюнул Карамушкин.

- Это ужасно, такая страшная жизнь! - взволнованно говорила Анюта, когда они узкой тропой возвращались к бивуаку. - И как же далеко ушли от этой жизни орочи в большом стойбище! Сравните мир Вачи и мир этих фанатиков. Поистине, неизмеримая дистанция! Благодарю вас, Виктор Иванович, за эту весьма полезную экскурсию.

При этих словах она с доверчивой улыбкой взглянула на молодого геолога, стараясь уловить его настроение.

Анюте показалось, что он безразличен к ней, и это немножко смутило ее. Они молча разошлись по своим палаткам.

Едва заметной тропой, известной лишь старому орочу, отряд назавтра продолжал свой путь, оставив позади последнее человеческое жилье. Тропа, как и накануне, вилась вдоль берега Хунгари, только изредка отклоняясь в глубь тайги.

Анюта и Дубенцов теперь все чаще шли вместе. Девушка внимательно присматривалась к молодому геологу, старалась и не могла разобраться в его характере. Иногда он казался ей замкнутым и даже недобрым, - и это огорчало ее, иногда, наоборот, очень общительным, внимательным и отзывчивым, - и тогда Анюта начинала верить, что он не только «отчаянная голова», но и добрый, отзывчивый человек. В такие минуты она почему-то радовалась, делалась веселой и с увлечением говорила с Дубенцовым на самые различные темы. Во всяком случае она уже понимал, что это не только деятельный и энергичный человек, но и сложная натура. Но чего в нем больше - хорошего или плохого?..

Вот и на этот раз они оказались вместе в голове каравана; позади на некотором расстоянии от них ехал верхом профессор Черемховский.

- Ну как, Анна Федоровна, не снились вам прошлой ночью злые духи? - весело спросил Дубенцов Анюту.

Видно было, что у него хорошее, мальчишеское настроение. Таким словоохотливым Анюта редко видела его.

- Я так крепко сплю после переходов, что не вижу никаких снов, - усмехаясь, ответила девушка. - Хотя должна сознаться: одну ночь меня преследовал тигр…

- То есть?

- Когда вы не вернулись ночью с охоты…

Анюте очень хотелось услышать, что же ответит Дубенцов на этот знак проявленного к нему доброго внимания. Но он никак не ответил, попросту перемолчал. Девушка почувствовала себя неловко, поняла, что сделала необдуманное, ненужное признание, и тотчас поспешила переменить тему разговора.

- Виктор Иванович, объясните, пожалуйста, - попросила она, - что подразумевается под злыми духами? В каком образе живут эти мифические существа?

- А вы спросите Мамыку, он лучше меня знает.

- Давайте вместе спросим его. Я не умею с ним разговаривать.

Они догнали ороча. Мамыка с напряженным вниманием выслушал вопрос Дубенцова.

- Его, однако, всяко-разно есть, - задумчиво ответил ороч. - Есть птица летай, есть рыба, Хунгари живи, есть зверь - тайга смотри, охотник. Ему хитрый-хитрый, все смотри! - Недобрый огонек блеснул в глазах ороча. - Много люди ему убегай, мало люди, один ходи - ему смотри, мешай охота.

- А как он мешает охотиться? - спросила Анюта.

Мамыка не сразу ответил. Перекинув ружье с одного плеча на другое, он стал рассказывать:

- Моя был когда молодой, ходи далеко вершина Удоми, соболь промышлять. Много день ходи! Смотри моя след соболь, давай ходи ему, ищи. Потом слушай: девочка маленький плакать тайга. Моя смотри-смотри кругом - нет девочка! Моя опять ходи, девочка опять плакать. Моя думай-думай: где девочка? Ходи искать. Долге моя искал, уходи далеко сопка, девочка нет! След соболь тоже нет.