Тайна «Красной Москвы»

Во-вторых, Россия ввязалась в совершенно бессмысленную войну с Германией, многие покупатели были мобилизованы на фронт, и впервые продажи мыла «народного» снизились чуть ли не вдвое.

Потом начались перебои с поставками продуктов, забастовки.

Рабочие фабрики Брокара, впрочем, недовольства своим положением не высказывали. Еще при Анри Брокаре было заведено, что рабочий день не превышает 8 часов, заработок на фабрике высокий, да еще и бесплатно каждый месяц дается полный набор выпускаемой продукции — и мыла, и пудры, и духов. Причем если рабочий предпочитает мыться не брокаровским мылом, а другим, ему дополнительно доплачивается 75 % расходов на мыльную продукцию.

В глубине души Эмиль и Александр считали, что в такой сложный час императору недостает твердости и решимости, что не своей головой думает Николай II, а слишком уж часто слушает Александру Федоровну, которой, в свою очередь, старик Распутин вертит как хочет. На какой-то момент им даже казалось, что Временное правительство сможет навести порядок, прекратить войну и погасить народное недовольство. Однако вскорости всем стало понятно, что Временное правительство еще более слабо, чем отказавшийся от власти монарх. В Москве начались перебои с хлебом, голодные недовольные люди громили лавки, на фабриках начались забастовки.

— В Петербурге революция! Товарищи, бросайте работу! Солдаты, помните, что сейчас решается судьба народа! Все на улицу! Все на выборы в Совет рабочих депутатов! — кричали за окном мальчишки, раздававшие большевистские газеты.

Эмиль с Александром с тревогой переглянулись.

— Это не продлится долго. Не может у власти находиться необразованная чернь! — воскликнул Александр, нервно вышагивая по гостиной.

Эмиль кивнул:

— Действительно, какая власть, какие Советы! Они громят лавки и грабят и убивают! Так не должно быть, все это, ты прав, совершенно неправильно и нелогично!

Пару дней Брокарам казалось, что прежняя жизнь может вернуться. Москва была объявлена на осадном положении. Демонстрации и митинги были запрещены, войска готовились к обороне города, газетам запретили печатать сообщения из Петербурга. Власть изо всех сил пыталась защититься от революции, но оказалось, что эта чума уже поразила город изнутри. По команде большевиков прекратили работать все заводы, возмущенная людская масса заполонила улицы, захватила и штаб войск, и банк, и телеграф. Остановить схождение революционной лавины было невозможно…

Когда в особняк Брокаров ворвалась толпа разгоряченной черни, Александр и Эмиль были на фабрике.