Тайна Кристин Фоллс

— Мэл — хороший человек, Квирк, — Сара умоляюще протянула к нему руки. — Пожалуйста, ему нужно выговориться!

Квирк поднял широкие плечи и резко опустил. Когда он так делал, казалось, его торс состоит не из плоти и костей, а вырезан или вытесан из материала гораздо плотнее.

— Хорошо, Сара! — голос Квирка пропитали раздражение и усталость. Лебедям наконец надоело ждать, и они, презрительные и грациозные, поплыли прочь. — Хорошо. — Голос Квирка стал еще раздраженнее. — Хорошо.

Квирк пригласил Мэла на ленч в «Джаммет». Он прекрасно понимал, что ресторан выбрал, желая хоть слегка повредничать. Роскошь Мэл любил, а вот к изысканным блюдам особой тяги не испытывал, да и среди обшарпанного великолепия ресторана чувствовал себя неуютно. Он ерзал на неудобном стуле, узком и высоком, как его тело. Длинная шея торчала из расстегнутого ворота белой рубашки, пальцы — Квирк всегда подозревал, что у убийц именно такие, тонкие и красивые — впились в край стола, словно Мэл мог в любую секунду вскочить и броситься вон. Явился он в обычном полосатом костюме с галстуком. Несмотря на элегантность, костюм Мэла не красил. Казалось, его в спешке одевал кто-то другой — Мэл смахивал на сорванца, наряженного матерью на конфирмацию. К столику подлетел подобострастный метрдотель и предложил мсье Квирку и его гостю аперитив. Мэл тяжело вздохнул и взглянул на часы. Квирку нравилось видеть свояка, фактически, брата во взвинченном состоянии. Это было частью мести, компенсации за преимущества, которыми тот обладал. Если бы его попросили перечислить эти преимущества, Квирк не назвал бы ни одного, за исключением очевидного, то есть Сары.

Квирк заказал дорогой кларет и устроил целый спектакль — крутил его в стакане, вдыхал аромат, смаковал и одобрительно кивал сомелье, а Мэл, кипя от раздражения, отвернулся. Сам он вино даже не попробовал, заявив, что во второй половине дня у него прием. «Отлично! — рявкнул Квирк. — Мне больше достанется!» Пожилой официант в блестящем черном фраке обращался к ним с приторной торжественностью распорядителя на похоронах. Квирк выбрал заливного лосося и жареную куропатку, а Мэл — куриный суп и омлет. «Ради бога, Мэл!» — процедил Квирк.

Разговор совершенно не клеился. Посетителей было раз, два и обчелся, поэтому любое произнесенное нормальным голосом слово слышалось на другом конце обеденного зала. Говорить пытались о больнице. Квирк с трудом сдерживался, чтобы не зевнуть. Восхищала и страшно раздражала поглощенность Мэла (вполне возможно, притворная) повседневной жизнью больницы Святого Семейства и тонкостями ее управления. У самого Квирка одно название больницы, казавшееся ему слишком пафосным, ничего, кроме отвращения, не вызывало. Он слушал, как Мэл разглагольствует о «финансовом положении больницы» и спрашивал себя, не стоит ли относиться к жизни серьезнее. Впрочем, Квирк понимал: этим вопросом он себе льстит, я, мол, не зануда, как Мэл. Свояка он давно считал загадкой, но не такой, которую хочется разгадать. Мэлэки для него был живым сфинксом, огромным, непоколебимым и нелепым в своей неестественности.

А вот как относиться к истории Кристин Фоллс? Дело ведь не в профессиональной халатности: халатным Мэла не назовешь, тогда в чем? Если бы речь шла о любом другом мужчине, у Квирка не возникло бы сомнений. Девушки вроде Крисси Фоллс — ловушки для неосторожных мужчин, только Мэл — воплощение осторожности. Впрочем, сейчас, наблюдая, как он привередливо, микроскопическими порциями хлебает суп — руки Мэла изяществу вопреки казались медленными и неловкими, хотя в родильной палате ходили легенды о том, с какой скоростью он хватается за щипцы — Квирк подумал, что все эти годы недооценивал свояка или, точнее сказать, переоценивал. Что скрывает худое скуластое лицо, особенно бледно-голубые глаза навыкате? Какие черные желания в них таятся? Стоило об этом подумать, в душе проснулась гадливость: не станет он размышлять о тайных пристрастиях Мэлэки! Девушка умерла при родах, и Мэл спрятал ужасные подробности — наверняка этим все и ограничилось. Такое случается и, похоже, чаще, чем ему кажется. Вспомнилось, как Сара стояла у воды и смотрела на лебедей невидящими, полными тревоги глазами. «Ему сейчас нелегко»… Нелегко из-за Кристин Фоллс? Если так, значит, Саре о ней известно? Что именно известно Саре? Квирк решил, что поступил правильно: в журнале регистрации теперь порядок, а трус Маллиган рта не раскроет. Девушка мертва — о чем еще беспокоиться? Кроме того, у него теперь есть преимущество над занудой Мэлом. Вряд ли он им воспользуется, но ведь главное — иметь, пусть даже при мысли об этом преимуществе становится совестно.

Лосось оказался пресным и немного склизким, а куропатка, наоборот, сухой. Молодая полная женщина за соседним столиком восхищенно смотрела на Мэлэки и что-то говорила своей спутнице. «Наверняка очередная пациентка, побывавшая в опытных руках доброго доктора Гриффина», — подумал Квирк, спрятал улыбку и, не давая себе времени передумать, сказал:

— Вообще-то я здесь по просьбе Сары.