Тайна Кристин Фоллс

Когда он принес кофе в гостиную, Фиби, вырядившаяся в его свитер и брюки — на ней они сидели, как клоунские штаны — вертела в руках деревянную фи гурку на шарнирах.

— Не трогай! — выпалил Квирк. Девушка оставила фигурку и, не обернувшись, застыла с понуро опущенной головой, руки у нее самой болтались, как на шарнирах. — Вот твой кофе, — куда мягче проговорил Квирк. Фиби наконец обернулась: по щекам текли слезы размером с горох. Тяжело вздохнув, Квирк опустил поднос на пол перед диваном и осторожно прижал ее к себе. Девушка не сопротивлялась. Уткнувшись в его плечо, она что-то пролепетала.

— Что? — спросил Квирк, надеясь, что прозвучало не слишком раздраженно. Господи, ну почему женщины вечно плачут?! — Прости, я не расслышал.

Фиби отстранилась и, драматически всхлипывая, проговорила:

— Они не позволяют мне выйти… Не позволяют выйти за Конора Каррингтона!

Квирк повернулся к каминной полке и достал сигарету из серебряной сигаретницы, которую Сара и Мэл подарили на свадьбу.

— Они не позволяют выйти за него, потому что Конор — протестант, — рыдала Фиби. — Даже встречаться с ним запрещают.

В зажигалке не осталось бензина. Квирк похлопал по карманам. Э-эх, последняя спичка ушла на розжиг камина… На столе с мраморной столешницей лежал вчерашний номер «Ивнинг мейл». Квирк Тайна Кристин Фоллс оторвал полоску от страницы, обнажив театральную афишу, напечатанную на следующей, и зажег обрывок от камина. Хорошо, хоть руки больше не тряслись! Сигарета показалась безвкусной, и он подумал, что нужно наполнить сигаретницу свежими.

— Ну? Что ты на это скажешь? — в голосе Фиби звучал страх и возмущение.

«"Джуди и Панч", популярнейшая комедия на все времена! — вещала афиша. — Последние три представления!» Ах, тощий Панч, что ты натворил?!

— Что, по-твоему, я должен сказать? — вяло спросил Квирк.

— Хоть удивление изобрази!

Рыдать Фиби перестала и теперь громко шмыгала носом. Поддержки она не ждала, но надеялась на сочувствие. Девушка смерила Квирка возмущенным взглядом. Казалось, в этой обстановке Квирку неуютно. Сколько она помнила, дядя всегда жил здесь. Совсем маленькую мать приводила ее в гости — даже в том возрасте Фиби чувствовала, что играет роль дуэньи. Стрлько лет прошло, неужели ему по-прежнему неуютно? Босой, с широкими плечами, сильной спиной и неожиданно маленькими стопами он напоминал дикого зверя — медведя, нет, скорее, невообразимо красивую белую гориллу, которая выросла в неволе, но к клетке так и не привыкла.

Девушка встала рядом с Квирком, облокотившись на высокую каминную полку, к которой он прижимался спиной. Опьянение прошло — по-настоящему пьяной она и не была, хотя отчаянно убеждала себя в обратном — накатили усталость и грусть. Девушка всмотрелась в стоящие на полке фотографии.

— Тетя Делия была такой красавицей! — проговорила она. — Она при тебе… Ну… — Квирк покачал головой, даже не взглянув на нее. «Профиль у него как на старой монете, — подумала Фиби. — Такому любой император позавидует!» — Ну, расскажи! — попросила она.

— Мы поссорились, — холодно, чуть раздраженно начал Квирк. — Я убежал в паб и напился. Потом помню больницу — я держал Делию за руку, но она уже умерла. Умерла, а я даже протрезветь не успел…

Фиби снова посмотрела на фотографии в дорогих серебряных рамках. Вот четверка в теннисной форме — Фиби обвела их силуэты кончиком пальца — отец, мама, Квирк и бедная тетя Делия — молодые, улыбающиеся, беззаботные.

— А они очень похожи, ну, мама и тетя Делия, даже для сестер… Обеих ты любил, обеих потерял. — Разумеется, Квирк промолчал. Фиби пожала плечами, гордо подняла голову, взяла со стола газету и притворилась, что читает. — Тебя ведь не волнует, что мне не позволяют выйти за Конора? — Фиби бросила газету и, сев на диван, скрестила руки на груди. — Квирк опустился на одно колено и налил ей кофе, но Фиби по-детски демонстративно отвернулась. — Я просила настоящую выпивку! — Квирк поставил чашку на поднос, взял еще одну сигарету, оторвал от газеты еще одну полоску — на сей раз саму афишу — и зажег ее от камина.

— Помнишь Кристин Фоллс? — спросил он.

— Кого? — вызывающе переспросила Фиби, не удостоив Квирка взглядом.

— Одно время она помогала твоей маме по хозяйству.

Так ты о служанке Крисси? Которая умерла?

— Ты ее помнишь?

— Ага, — пожала плечам Фиби, — по-моему, она папе нравилась. Бледненькая такая, симпатичная. Почему ты спросил?

— Знаешь, от чего она умерла?

Девушка покачала головой.

— От легочной эмболии. Слышала о таком заболевании? — В груди Квирка комом дождевых червей шевелились вопросы и подозрения. Кто подослал к нему бандитов? Кто велел его напугать? «Мы — живое предупреждение. Да, именно».

— Легочная эмболия? — сонно переспросила Фиби. — Это как туберкулез? — Она подняла ноги на диван и легла, прижав щеку к подушке.

— Нет, это при эмболии оусток крови забивает легочную артерию.

— Ага…