Тайна Кукабурры

Она била Соломона Барринга по лицу, удары сыпались градом. Он стоял не шевелясь и молча сносил удары. Девушка подняла руки, чтобы ударить его еще, но неожиданно опустила их. Она отвернулась от измятой постели, став лицом к стене.

— Дорри, — сказал Соломон Барринг. — Пожалуйста, выслушай меня.

— Я не желаю ничего слышать.

— Дорри…

— Убирайтесь! Надеюсь, я вас больше никогда не увижу.

Соломон Барринг закрыл глаза. Казалось, для него не существовали сейчас эти двое полицейских, он думал только о девушке. Он открыл было рот, чтобы сказать что-то, но промолчал. Медленно, будто это причиняло ему боль, он повернулся и подошел к Роджеру и Шоу — сама покорность, признание полного поражения. Он ничего не сказал, лишь кивнул головой.

— Объясните, что это значит? — потребовал Роджер.

— Нет, не здесь.

— Именно здесь.

Он снова приготовился к бою.

— Нет, выйдем отсюда.

— Вы не можете делать все, как вам хочется, — сказал Шоу. — Мы спешим. Вы Соломон Барринг?

— Да.

— Для чего вы скрывались под чужим именем?

— Потому… потому что мне не хотелось плыть на пароходе компании «Голубой флаг» под собственным именем.

— Почему вы взяли имя Лимма? — спросил Роджер;

— Ради Бога, поговорим об этом в машине, где угодно, но только не здесь..

— Отвечайте! — приказал Шоу.

Соломон Барринг взглянул так, словно хотел броситься на них, словно хотел сделать все, чтобы выскочить из комнаты, но двое высоких сильных мужчин преградили ему путь. Он посмотрел на девушку, но она подошла к кровати и села на нее, повернувшись к нему спиной.

— Мне казалось, что мои братья задумали какое-то преступление против «Кукабурры», — наконец сказал Соломон хриплым голосом. — Мне показались подозрительными какие-то намеки Поля, сказанные как-то вечером, когда он слишком много выпил. Но никто из них мне ничего не говорил. — Он помолчал, словно ему было тяжело вспоминать. — Когда захватили нашу компанию, я ненавидел «Голубой флаг» так же, как и они. Но это продолжалось недолго. А они ненавидят ее до сих пор. Именно из-за этого я уехал из Сиднея в провинцию. Мы встречались редко. Но когда мы виделись, эта тема всегда обсуждалась, и мне казалось, что братья озлоблялись все больше и больше.

— А как к этому относился ваш отец? — спросил Роджер.

— Отец? Он покорился судьбе, — сказал Соломон. — Компания «Голубой флаг» выплатила ему компенсацию, и он жил безбедно. Потеря судов была для него непоправимым ударом во многих отношениях, но от этого он не стал хуже. Самое ужасное, что это убило мою мать — она не смогла перенести горе. Одно время нам казалось, что вся семья останется без копейки, ведь мать и отец получили это дело по наследству и для них оно было всем. Долгое время отец никак не мог прийти в себя. Он уехал на северное побережье Западной Австралии, удил рыбу, пытался заняться добычей перламутра, но прошли годы, прежде чем он оправился от удара. Мне было больно смотреть на него. А братья сходили с ума от ненависти. Да, да, именно сходили с ума. Они ни о чем не могли думать кроме мести.

Соломон замолчал, облизнул губы, переминаясь с ноги на ногу. Дорин все еще сидела на кровати, но теперь она повернулась и смотрела на него. Роджер подвинул Соломону стул.

— Не нужно, — грубо сказал Соломон. Он расправил плечи и выпрямился во весь рост. — Я слышал от своего друга в Сиднее, что они нанялись на «Кукабурру», и мне это не понравилось. В глубине души у меня всегда было подозрение, что они причастны к тому, что случилось с «Коалой». В то время они работали на баркасе и занимались перевозкой груза на остров Хэнам. Они находились на расстоянии менее ста километров от того места, где в свое время нашли «Коалу». Они не сказали мне, почему решили наняться на «Кукабурру». Я купил билет, одолжил у Бена Лимма его паспорт, наклеив свою фотографию на его. Бен занимается разработкой урановой руды недалеко от мыса Йорк, и паспорт ему не нужен. Все печати были в порядке, и никто ничего не заметил. Я не хотел, чтобы Поль и Маркус знали об этом. Они понятия не имели, что я на пароходе, пока не увидели меня вечером первого дня.

— Что же они сделали? — спросил Роджер.

— Они сказали мне, что мои подозрения неоправданны и что теперь они будут работать на компанию «Голубой флаг». Сказали, что забыли о мести.

— Вы им поверили?

— Нет.

— Были ли у вас какие-либо улики против того, что они замышляли?

— Не знаю, — неуверенно ответил Соломон. Он посмотрел на Дорин, словно почувствовал на себе ее взгляд. Выражение его глаз изменилось, а голос стал тверже.

— В конце плавания видели, как Поль заходил в каюты пассажиров, и в его койке нашли бумажник одного из них. Пассажир отказался от обвинения, но Полю пришлось покинуть корабль в Саутгэмптоне. Маркус ушел вместе с ним. На пароходе они часто разговаривали с Дэнис и Дорин, и я предупреждал девушек, но они меня не послушались. Когда я увидел фотографию Дэнис в газете, я должен был узнать, что случилось с Дорин. Поэтому я и пришел к вам. Я не мог сказать вам всю правду, но большую часть вы знаете. Я не мог поверить, что убийцей был Поль. Даже сейчас мне трудно поверить этому.