Тайна Лабиринта

Шансы сии еще возросли бы, если бы поездки в пустыню пытался добиться только один из нас. Но, говоря откровенно, Дом Драконов не требовала нашего внимания ежедневно. Над установлением внутреннего распорядка прекрасно потрудился лорд Тавенор, и мы с Томом были нужны только в экстренных случаях (нужно заметить, нечастых), либо для изменения стандартных процедур. Менять что-либо в последних до получения данных, могущих служить основанием для нововведений, было бы нежелательно, и потому каких-либо резонов, не позволяющих нам ехать в пустыню вдвоем, кроме возможного несогласия полковника Пенсита, я не находила.

– Пожалуй, лучше всего сказать ему правду, – предложила я. – Вы много лучше меня разбираетесь в анатомии, но чтоб наилучшим образом зафиксировать все наши анатомические открытия, необходима я и мое мастерство рисовальщицы.

– И еще вы – лучший исследователь повадок, – согласился Том. – А не расписать ли подробно, кто возьмет на себя какие задачи? Некоторыми мог бы заняться любой из нас, но если мы скрупулезно распределим их все, от и до, то создадим впечатление, будто одному без другого ехать бессмысленно.

Вернувшись из Дар аль-Таннанина к себе, в дом Шимона с Авивой, я провела еще несколько часов, уточняя планы на предмет яиц медоежек. Животные эти откладывают яйца в гнездах из листьев, скрепленных смесью слюны и нектара, который, засыхая, приобретает густую, вязкую консистенцию. Часть яиц я собиралась оставить in situ[3], для сравнения – или, как это принято называть, в качестве контрольных экземпляров, а остальные поместить в различные условия. Каждое гнездо предполагалось снабдить термометром и поручить лейтенанту Мартону фиксировать температуру через равные промежутки времени. Я даже загодя приготовила бирки на лапы будущего потомства и указания сохранить всех погибших и мертворожденных для последующего изучения.

– Для всех участников будет лучше, если я на время уеду, – с сухой иронией сказала я Эндрю, показывая ему свои планы. – Мы начнем с незначительных отклонений и будем увеличивать их постепенно, так что данные, достаточные для каких-либо выводов, придется собирать не один месяц. Между тем лейтенант Мартон наверняка предпочтет, чтоб я не заглядывала ему через плечо каждые пять минут.

Проглядев мои записи, брат только покачал головой. Планы занимали добрый десяток страниц. Пятнадцать лет назад, проводя Великое Исследование Искровичков, я полагала, что подхожу к делу со всей возможной скрупулезностью, однако в то время была совсем новичком в научных методах. Теперь, овладев оными в большей мере, я действительно могла работать весьма и весьма скрупулезно.

– Когда ты упрашивала меня таскать тебе книги из отцовской библиотеки, – задумчиво проговорил Эндрю, – я и подумать не мог, к чему это приведет…

Слышать это было странно: по-моему, мой жизненный путь с самого начала и до текущего момента представлял собой идеальную прямую. Однако Эндрю, пожалуй, был в чем-то прав: одно дело – думать, что когда-нибудь младшая сестренка, возможно, займется изучением драконов, и совсем иное – встретить ее в чужой стране, за разработкой программы разведения драконов, да еще спешащую из-за угрозы надвигающейся войны.

– Надеюсь, это уведет меня много дальше, – с улыбкой сказала я. – Я пока что останавливаться не собираюсь.

На следующее же утро после того, как Том ознакомил с нашим предложением полковника Пенсита, Эндрю явился ко мне и сообщил, что мне надлежит, не заходя, как обычно, в собственный кабинет, явиться с докладом в то здание, где располагались солдаты. Я довольно охотно отправилась с ним, рассудив, что Том присоединится к нам там же, но в этом, как выяснилось, ошиблась.

– Кавалерственная дама Изабелла! Прошу, садитесь, – приветствовал меня полковник Пенсит, указав на плетеное кресло перед своим столом.

Между тем его адъютант притворил за мной дверь, и сие обстоятельство от меня не укрылось.

– Разве мы не ждем Тома?

– Его не будет, – ответил полковник. – Чаю?

– Да, пожалуйста, – механически ответила я, не зная, что и подумать.

Нужно отдать Пенситу должное: он не стал попусту тратить время на любезности, что только прибавило бы мне тревог.

– Я прочел предложение, присланное мистером Уикером, и нахожу его вполне здравым. Но есть один нюанс, а именно… наши отношения с аритатами.

Я сделала глоток чаю, дабы выиграть время на размышления, но, проглотив терпкий настой, так и не нашла причин, препятствующих разговору без обиняков, и посему спросила:

– Вы говорите о неприязни между мной и шейхом?

– Меня больше тревожит его брат, – сказал Пенсит, опускаясь в кресло.

Я никогда не посещала школы, но много раз слышала рассказы братьев, и в эту минуту почувствовала себя мальчишкой, вызванным к директору за какие-то прегрешения. Но я-то была женщиной взрослой и тут же напомнила себе о сем факте. К тому же, стесняться перед Пенситом мне было нечего, а прислушиваться к его суждениям обо всем на свете – вовсе не обязательно.