Тайна леса Рамбуйе

Крафт передал Клоду сообщение из Нью-Йорка: Локс деморализован, подавлен, днями возвращается. Суд над Мэри отложен на неопределенное время для дополнительного расследования и выявления соучастников.

Клод отправился в Соседнюю страну поездом. Вагоны были почему-то очень старые, видимо, еще довоенные, паровоз, тоже стародавней модели, тащился медленно, словно в прошлом веке. Клод полюбопытствовал у проводника, что за странный состав, и тот объяснил, что это музейный поезд прошлых времен — ходит раз в неделю для потехи и развлечений. Но всегда есть желающие проехаться именно на старинном поезде.

Дряхлый, сморщенный проводник, он же и кондуктор, в изъеденной молью форменной фуражке рассказывал обстоятельно, как экскурсовод, о том, когда были построены эти вагоны, об особой категории пассажиров, предпочитающих неторопливый поезд прошлого.

— Вы, должно быть, давно служите на железной дороге? — спросил Клод, чтобы поддержать разговор.

— Да, месье, изрядно. Мог бы пойти на пенсию, но администрация хочет, чтобы кондуктором в старом поезде был старый человек.

Прощаясь на своей остановке, Клод протянул старику стофранковую банкноту.

— Это вам за услуги.

Кондуктор был сильно удивлен.

— Помилуйте, месье! Совсем как в давние времена, когда богатые давали на чай такие деньги. Но вы-то не похожи на богача.

Фраза старика заставила Клода приглядеться к себе. Проходя мимо стеклянной витрины, остановился, рассмотрел отражение: «Нет, конечно же, я не выгляжу богачом, а иду к миллионеру». И он отправился в дорогой магазин готового платья, где переоделся во все новое и модное.

— Господин барон Локс никого не принимает, — резким голосом объявила сухопарая коротко стриженная секретарша неопределенного возраста, но определенно с плохим характером.

Клод был готов к такому приему и предусмотрительно приготовил короткую записку: «Я к вам по делу Мэри», запечатанную в конверт, который протянул стражу покоя Локса.

— Передайте барону, а я подожду.

Через минуту секретарша появилась в приемной и тем же резким, но еще и с нотками недовольства голосом пригласила Клода в кабинет.

Высокий плотный мужчина поднялся из-за овального письменного стола и так, стоя, не говоря ни слова, молча разглядывал посетителя. Клоду сделалось не по себе. Внутренне вдруг растерялся, даже оробел. Но тут же взял себя в руки.

Локс брезгливо приподнял двумя пальцами, как дохлую мышь за хвост, его записку. И не сказал при этом ни слова.

Клод моментально оценил состояние Локса — настроен решительно и агрессивно, даже с вызовом. Не понравилось и пренебрежительное помахивание запиской, словно Клод пришел к нему как проситель.

— Я выполняю роль связного голубя, то есть посредника между определенными службами Соединенных Штатов Америки и вами, барон. Поэтому в дискуссию со мной прошу не вступать. Я устно изложу суть их предложения. Вы также устно дадите ответ.

— Прошу сесть.

Но Клод предпочел стоять, подчеркивая этим, что не намерен долго задерживаться. И Локс, сделав было движение к креслу, остался тоже стоять на своем месте.

— В Америке есть влиятельные люди, которые могут освободить вашу дочь. Скажем, добиться оправдания или даже организовать, так сказать, «побег» еще до суда. Их условие — ваш голос в парламенте за ядерные ракеты. У меня все.

Локс побагровел как конторский сургуч. Опершись кулаками о стол, нагнул голову, словно собираясь бодать Клода.

— Я уже предупредил вас, месье Локс, что я всего лишь посредник. Ваше негодование меня не интересует. Отвечайте им по существу.

Локс опустился в кресло и тяжелым взглядом уперся в Клода.

— Скажите им, — в голосе звучали гнев и ненависть поверженного, но не сдавшегося, — скажите им, что они паршивые свиньи и что со свиньями я дел не имею.

— Я так и передам. Позвольте дать совет — никто не должен знать о нашем разговоре. Если о нем прознает пресса, то это лишь повредит Мэри. Американцы мстительны. Это вам тоже было велено передать.

Клод повернулся и вышел. Секретарша мигом вскочила из-за столика с пишущей машинкой, глядела на него враждебно, как смотрят на посторонних в иных домах, боясь, чтобы, уходя, не прихватили подвернувшуюся под руку вещь.

Клод остался доволен визитом к барону. Локс понравился ему — он был из породы людей, которые становятся тверже, когда их тщатся сбить с толку.

Джордж Крафт был расстроен неудачной аудиенцией и старался выместить свое неудовольствие на Клоде.

— Но вы же могли как-то повлиять на этого индюка? Надо было растолковать, что единственная любимая дочь проведет много лет в тюрьме строгого режима, что оттуда выходят больными, надломленными. Между прочим вы, месье Сен-Бри, могли бы дать немного воли своей фантазии… Ну, сказали бы, что в общих камерах, куда поместят Мэри, случается содержатся и сифилитички, и прокаженные, что американская тюрьма не здравница и никакие миллионы не помогут, если барон не желает уступить дорогу американскому союзнику.