Тайна личности Борна

— Не ручаюсь. — Доктор вернулся к окну и отсутствующе взглянул во двор. — Существуют специальные контактные линзы, не влияющие на зрение, а только изменяющие цвет радужной оболочки. А некоторые глаза больше других подходят для таких приспособлений. Обычно серые или голубые: у вас нечто среднее. При одном освещении серо-карие, при другом — голубые. Тут природа вам благоволила: перемены были невозможны, но они и не потребовались.

— Не потребовались для чего?

— Для того, чтобы изменить вашу внешность. Очень профессионально, должен сказать. Визы, паспорта, водительские удостоверения — все переделывается, если нужно. Цвет волос — от блондина до шатена. Цвет глаз — можно подделать и цвет глаз — зеленые, серые, голубые? Возможности широчайшие, согласитесь. И все в пределах этой узнаваемой категории, в которой лица сливаются, повторяя друг друга.

Больной с трудом поднялся, опираясь на руки, задерживая дыхание.

— Возможно и то, что это большая натяжка, а вы глубоко заблуждаетесь.

— Но есть следы, отметины. Это свидетельства.

— Истолкованные вами — с большой дозой цинизма. Предположим, меня заштопали после аварии. Вот вам и объяснение операции.

— Только не той, которую сделали вам. Окраска волос, удаление ямочек и родинок не относятся к восстановительным процедурам.

— А вы почем знаете? — сердито сказал неизвестный. — Разные бывают аварии, разные процедуры, вас там не было, вы не можете знать наверняка.

— Хорошо! Рассердитесь на меня. Вы это слишком редко делаете. А пока будете злиться, подумайте. Кем вы были? Кто вы сейчас?

— Торговый представитель одной из международных компаний, специализирующийся на торговле с Востоком… Возможно… или преподаватель иностранных языков. В каком-нибудь университете. Тоже возможно.

— Прекрасно, остановимся на чем-нибудь одном. Выбирайте!

— Я… нет, не могу. — Он беспомощно смотрел на доктора.

— Потому что сами не верите ни одной из ваших версий.

Человек покачал головой.

— Нет. А вы?

— Нет, — ответил Уошберн. — И объясню почему. Те знания, что вы перечислили, предполагают сидячий образ жизни, вы же обладаете телом, привычным к сильным физическим нагрузкам. Нет, я не хочу сказать, что вы профессиональный спортсмен, вы и не солдат, но у вас высокий мышечный тонус, хорошо тренированные и довольно сильные руки. В иных обстоятельствах я решил бы, что вы — чернорабочий, вынужденный по роду деятельности таскать тяжести, или рыбак, весь день занятый сетями, канатами и тросами. Однако ваш объем знаний, осмелюсь сказать, ваш интеллект исключает подобные возможности.

— Почему мне кажется, что вы хотите меня к чему-то подготовить? К чему-то другому.

— Потому что мы работаем вместе, плотно и напряженно, уже несколько недель. Вы уловили мою манеру.

— Значит, я прав?

— Да. Я хотел проверить, как вы примете то, что я вам только что рассказал. Хирургические операции, волосы, контактные линзы.

— И как я справился?

— С вопиющим спокойствием. Пора, больше нет смысла откладывать. Откровенно говоря, мне самому не терпится. Пойдемте.

Уошберн провел пациента за собой через гостиную в небольшую комнату, оборудованную для приема посетителей. Достал древний проектор, с проржавленным, растрескавшимся корпусом.

— Мне прислали его из Марселя, — сказал он, устанавливая аппарат на тумбочку и всовывая вилку в розетку. — Не чудо техники, но сгодится. Задерните, пожалуйста, шторы.

Человек без имени и памяти подошел к окну и опустил жалюзи, в комнате стало темно. Уошберн включил проектор, на белой стене высветился квадрат. Доктор достал кусочек целлулоидной пленки, заправил его в проектор.

Квадрат мгновенно заполнили увеличенные буквы.

«ГЕМАЙНШАФТБАНК»

БАНХОФШТРАССЕ, ЦЮРИХ

НОЛЬ-СЕМЬ-СЕМНАДЦАТЬ-ДВЕНАДЦАТЬ-НОЛЬ-ЧЕТЫРНАДЦАТЬ-ДВАДЦАТЬ ШЕСТЬ-НОЛЬ

— Что это? — спросил человек без имени.

— Смотрите. Вспоминайте. Думайте.

— Похоже на банковский счет.

— Верно. Название банка и его адрес. Вписанные от руки цифры заменяют имя владельца и по всей видимости являются сигнатурой владельца счета. Обычная процедура.

— Где вы это взяли?

— Извлек из вас. В буквальном смысле слова. Этот негатив был трансплантирован вам под кожу бедра. Справа. Числа вписаны вашей рукой, это ваша сигнатура. Можно отправляться в Цюрих.

Глава 2

Они выбрали имя Жан-Пьер. Никого не удивит, никого не заденет. Обычное имя для такого местечка, как Пор-Нуар.

Из Марселя пришли наконец выписанные Уошберном книги, шесть томов, различные по формату и толщине: четыре на английском, два на французском, медицинские работы о поражениях головы и головного мозга. Сечения мозга, сотни незнакомых слов, которые нужно было усвоить и понять. Затылочная и височная доли, кора головного мозга и соединительные ткани мозолистого тела, лимбическая система, особенно гиппокамп и сосковидные тела — все это отвечало за память. В случае повреждения наступала амнезия, потеря памяти.