Тайна лорда Листердейла

— Легко тебе так говорить, наверное, не очень-то приятно, когда у тебя растянуто сухожилие на лодыжке. Он не рассказывал тебе всю эту историю?

— Ни слова. Я пребываю в полной неизвестности.

Может быть, ты мне все объяснишь?

— О, все прошло как по маслу. Джимми вошел в парадную дверь, нарядившись в женское платье. Я подождала минуту или две, а затем пробралась к окну. Смотрю, горничная Агнес Лореллы достала платья, украшения, но вдруг снизу послышались громкие вопли. Это зажглась шутиха, и все побежали тушить огонь. Горничная выбежала из комнаты, а я влезла в окно, быстро схватила колье и через секунду уже была снаружи, а потом побежала — по дороге, которая идет позади Панч-Боун. Я засунула в бардачок колье и записку, в которой было написано, где меня найти. А потом вернулась в отель, к Луизе, предварительно, конечно, переобувшись — сапоги-то ведь были в снегу. Алиби мне было обеспечено. Она и не догадается, что все это время меня не было в гостинице.

— А что Джимми?

— Ты знаешь о нем больше, чем я.

— Он мне ничего не сказал, — даже не поведя бровью, произнес Эдвард.

— Это было так смешно… Он наступил на край юбки, упал и умудрился растянуть сухожилие. Они отнесли его в машину, и шофер Лореллы отвез его домой. Представляешь, что было бы, если шофер решил бы заглянуть в бардачок.

Эдвард рассмеялся вместе с ней, но на самом деле ему было не до смеха. Теперь он более или менее был в курсе ситуации. Лорелла… Эта фамилия ему вроде бы знакома — так звали одну богатую женщину. Сидевшая рядом с ним девушка и еще какой-то неизвестный ему Джимми сговорились выкрасть у нее колье, и это им удалось. Со своим растянутым сухожилием и в присутствии шофера Лореллы Джимми просто не мог заглянуть в бардачок машины до того, как позвонил девушке, а возможно, и не собирался этого делать. Но совершенно определенно, что другой неизвестный, Джеральд, это сделал. И нашел там только шарф Эдварда!

— Хорошо, идем, — сказала девушка.

Трамвай проскочил почти вплотную за ними, они въехали в лондонское предместье и влились в поток машин.

Сердце Эдварда то и дело замирало. Девушка прекрасно вела машину и была самой настоящей лихачкой!

Минут через пятнадцать они подъехали к внушительному зданию, стоявшему в центре не менее внушительной площади.

— Перед тем как пойдем в «Ритсон», — сказала девушка, — я должна переодеться.

— «Ритсон»? — спросил Эдвард. Он с благоговением произнес название знаменитого ночного клуба.

— Да, разве Джеральд тебе не говорил?

— Нет, — мрачно сказал Эдвард. — А как насчет меня?

Она нахмурила брови:

— Они тебе ничего не сказали? Ладно, мы тебя сейчас оденем. Мы должны довести это до конца.

Величавый дворецкий открыл дверь и посторонился, давая им пройти.

— Вам звонил мистер Джеральд Чампнейз, ваша милость. Он очень хотел с вами поговорить, но не просил ничего передать.

«Да уж, ему есть о чем с ней поговорить, — подумал Эдвард. — Ладно, была, не была теперь я хотя бы знаю свое полное имя — Эдвард Чампнейз. Но кто она? Дворецкий называет ее „ваша милость“. А для чего она тогда украла колье? Карточные долги?»

В романах, которые он иногда читал, очаровательные титулованные героини всегда попадали в отчаянную ситуацию из-за карточных долгов.

Дворецкий вывел Эдварда из комнаты и поручил заботам камердинера с изысканными манерами. Когда через пятнадцать минут он опять встретился с хозяйкой в холле, на нем был вечерний костюм от лучшего портного, который очень ему шел.

О Боже! Что за ночь!

На машине они поехали к знаменитому «Ритсону». Как и все, Эдвард читал скандальные статьи о «Ритсоне». Все знаменитости, мелкие или крупные, временами туда наведывались. Единственно, чего боялся Эдвард, — это что появится кто-то, кто знает настоящего Эдварда Чампнейза. Он утешал себя мыслью, что, похоже, настоящий Эдвард уже несколько лет как не был в Англии.

Сидя за маленьким столиком у стены, они пили коктейли. Коктейли! Простодушный Эдвард ликовал — для него это было просто апофеозом беспутной жизни. Девушка, завернувшись в прекрасную вышитую шаль, беспечно потягивала коктейль. Внезапно она сбросила шаль со своих плеч и встала.

— Давай потанцуем.

Танцевал Эдвард прекрасно.

Когда они с Мод кружились в танце в «Пале де Данс», многие провожали их восхищенными взглядами.

— Ой, чуть не забыла, — вдруг сказала девушка, — Колье!

Она протянула руку, Эдвард, совершенно сбитый с толку, достал его из кармана и отдал ей. К его полному изумлению, она невозмутимо надела его, а потом обольстительно ему улыбнулась.

— А теперь, — мягко сказала она, — мы будем танцевать.

Они танцевали. И в «Ритсоне» еще не видели ничего подобного.

В конце концов они вернулись за столик, и тут к ним подошел пожилой джентльмен и обратился к спутнице Эдварда, вроде бы как на что-то намекая:

— А, леди Норин, вы, как всегда, танцуете! А капитан Фоллиот сегодня здесь?

— Джимми оступился, и теперь у него болит лодыжка.

— Вот как! Каким образом это произошло?

— Пока еще я не могу вам все объяснить.

Она рассмеялась, поднялась из-за стола и направилась в центр зала.