Тайна Лоринг-Чейза

- Чепуха! - сказал Дэвид, оглядывая строение, о котором шла речь. Мисс Антиклея полна решимости поправить положение, и мой долг - проследить, чтобы это было сделано... Хотя обитателям деревни, судя по всему, и правда все равно где жить - в уютных домиках или лачугах... Один Бог ведает почему.

- Нет, сэр, я тоже ведаю, - важно заявил мистер Спрул. - Дело заключается в том, сэр, что какой бы необычайно щедрой ни являлась мисс Антиклея, она, по сути, всего лишь женщина, сосуд греха. С другой стороны, сэр Невил был прекрасным джентльменом, сплошное благородство до мозга костей, и вследствие этого никогда не забивал себе голову нуждами каких-то там арендаторов, а те соответственно уважали его, такова уж их натура. Что было хорошо, когда сквайр был жив, достаточно хорошо и теперь, когда он мертв. Так все и думают. И, принимая во внимание, как он умер - зарезанный рукой душегуба, - здешний народ полагает, что убийцу многострадального сквайра следует поскорее схватить и повесить, кем бы ни являлась преступная особа - мужчиной или девицей. Этого все хотят, особенно с тех пор, как дух сквайра начал бродить по ночам...

- Хм! - удивился Дэвид. - И где же он бродит?

- Призрак сквайра, сэр, являлся в церковном дворе. Старый Джоуэл видел его возле кладбища. И Уильям тоже его наблюдал - так он, по крайней мере, утверждает.

- А вы сами? - поинтересовался Дэвид.

- О нет, сэр, я не лицезрел и, откровенно признаться, не желаю... Да и никто другой тоже не видел, потому что никто, кроме старика Джоуэла, не выходит из дому после наступления темноты... Но он такой старый, что никто не воспринимает его всерьез, и потом он немного помешан на призраках.

- А, ну тогда понятно, - сказал Дэвид и, пожелав мистеру Спрулу всего доброго, отъехал и пустил коня резвой рысью.

На деревьях и в кустах живой изгороди щебетали птицы, высоко в небе звенел жаворонок. Дэвид замечал все и наслаждался ездой, сознанием своей силы и молодости, чувством взаимной радости, которую доставляли друг другу он и благородное животное, приятным ощущением новой чистой одежды. Он ехал, держа и поводья, и хлыст одной рукой, во все глаза глядел по сторонам и впитывал впечатления. Шляпа его съехала чуть набекрень (так даже лучше), и что же удивительного в том, что Дэвид запел, - правда, тихонько, себе под нос.

Началась дорожная выемка. По бокам поднялись две высокие насыпи, буйно заросшие травой и придорожными цветами. Дэвид тронул коня шпорами, и умное животное сорвалось в плавный легкий галоп. Внезапно, перекрывая ритмичные удары копыт, откуда-то раздался пронзительный крик:

- Помогите! Помогите!

Дэвид резко натянул поводья, конь взвился на дыбы, и за живой изгородью, венчавшей насыпь, мелькнуло бледное лицо.

- Дэвид! - крикнули оттуда. - О, Дэвид, слава Богу, это вы!

Дэвид мигом спешился и взлетел на насыпь. Какая-то женщина, дрожа и задыхаясь, прижималась спиной к изгороди, а чуть дальше бледная, решительная Антиклея стояла лицом к лицу с огромным детиной самого разбойничьего вида. Детина смахивал на цыгана, и все в его облике, от пыльных башмаков до дырявой шляпы, свидетельствовало, что это отчаянный головорез.

Увидев Дэвида, он замахнулся дубиной, которую держал в руке, и разразился яростной бранью, завершив ее наглым требованием:

- Гони монету!

- Это бандит! Он не из наших, - жалобной скороговоркой заговорила женщина. - Я правда не знаю его, сэр... Он позарился на мои гроши, чуть меня не схватил и не отнял все... Но я увернулась и побежала от него... Потом выбилась из сил и закричала...

- А я услышала! - подхватила Антиклея. - Побежала на помощь... Но этот негодяй очень силен и опасен, и я...