Тайна машины Штирлица

— Вы входите в квартиру, они спускаются вниз и увозят твоего отца — на своей машине, которая ждет не во дворе, а на улице. Наверно, если бы ты не появилась, они бы увезли его на его «опеле», чтобы выглядело, будто он уехал на охоту и чтобы его по крайней мере до вечера никто не хватился. Но из-за твоего появления «опель» использовать было нельзя. Ты бы насторожилась: как же так, отца дома нет, ты не столкнулась с ним ни в подъезде, ни на улице, а его машина вдруг берет и отъезжает?.. Вполне могла в милицию позвонить, что машину угнали — и у похитителей возникли бы серьезные сложности. А тем временем кот, услышав, как дверь опять открывают, шарахается от вас — он решил, что вернулись его мучители, которые так больно ему вдарили. Ну, что он натворил, мы видели. А дальше, я думаю, квартиру берут под наблюдение… А может, и нет, — Седой скомкал в пепельнице давно погасший окурок. — Может, и не стоило вам рассказывать, что произошло, но как утаишь? И вам нужно знать правду. Одно могу сказать если бы не Даша, они бы тщательно обыскали квартиру и, возможно, нашли бы израильскую награду. Но появление Даши сбило их планы, времени на обыск не оставалось.

— Но получается… — Ленька морщил лоб. — Получается, что, скорее всего, действовали официальные органы…

— Верно, — кивнул Седой. — Во-первых, своих бывших сослуживцев Дашин отец спокойно впустил бы в квартиру, а вот незнакомых головорезов вряд ли бы впустил. Конечно, они могли отмычку использовать и тихо войти, но… но мне этот вариант кажется сомнительным. Во-вторых, то, что он не попытался оказать сопротивление или звать на помощь. Словно признал, что эти люди в своем праве и помощи ждать неоткуда. Есть и в-третьих, и в-четвертых… Но есть и другие вещи, говорящие, наоборот, за то, что действовали не официальные органы, а какие-то головорезы, пособники нацистов, жаждущих мести.

— Ага! — откликнулся Юрка. — Хотя бы то, что Дашин отец столько времени провел в Аргентине — а значит, он имел санкцию начальства выслеживать Эйхмана и других нацистов.

— Нет, не это, — мотнул головой Седой. — Это как раз ничего не значит. Меня-то в первую очередь смущают три вещи. Первая — почему похитители забрали Старбус? В том, что забрали бесценное ружье именно они, почти нет сомнений. Вторая — почему Дашин отец так дорожил своими «опелями»-близнецами? Третья — почему он выехал в эмиграцию так поздно, лет через пять после того, как прошла очередная волна эмигрантов? И, главное, почему при таком позднем отъезде никто не заподозрил, что он — советский разведчик? Ведь, начиная с двадцать пятого года, в этом подозревали всех выезжающих из Союза… Ну, и основания были, если верить книжкам про разведчиков…

— По-твоему, это так важно для нынешней истории? — недоверчиво спросил Димка.

— Очень важно! — твердо заявил Седой. — И ещё один вопрос есть, об участии Дашиного отца в судьбе Дрезденской галереи… Но главные вопросы первые три.

— Но… но, выходит, мы не можем помочь отцу… — с трудом выдавила Даша.

— Почему, можем, — спокойно ответил Седой. — В чем наш козырь? Твоего отца увезли так, чтобы хоть сутки никто не заподозрил, что он задержан. Чтобы не было ни шума, ни паники. Я не исключаю, что через часок-другой отец позвонит тебе и скажет, что звонит из-за города, что он выехал на охоту, останется на ночевку и чтобы ты не волновалась, а ужинала и ложилась спать. Они-то не знают, что мы обо всем догадались… А раз им надо, чтобы до поры, до времени все было шито-крыто — значит, они не исключают варианта, что они отпустят твоего отца, вернут домой, взяв с него слово молчать. И наша задача в том, чтобы подтолкнуть их к этому варианту.

— Но как?! — чуть не в голос возопили Даша и Три Ботфорта.

— Через одного из четырех друзей твоего отца, — ответил Седой. — Через того, кто самый старый его сослуживец — может, ещё со времен войны, а то и с предвоенных. Надо с ним поговорить, настроить его… Если твоего отца увезли «органы», то он может вмешаться, дать нужные показания, ещё что-то предпринять, чтобы выправить ситуацию, и чтобы все поверили, что твой отец ни в чем не виноват. А если твоего отца похитили нацисты, то, конечно, они могли найти себе русских помощников, среди уголовников, но сами они наверняка иностранцы и находятся в Москве короткое время, по туристической или какой там визе. Тогда понятно, почему им не нужна паника: они боятся, что, если тревогу забьют раньше времени, они не успеют смотаться, их вычислят и арестуют. А выявить их, перебрав подозрительных иностранцев, не так сложно — ведь у нас все иностранцы всегда под надзором. То есть, если будем говорить прямо — если они собираются убить твоего отца, то хотят сделать это в свой самый последний день в Москве, за несколько часов до отлета, чтобы, когда обнаружат тело, они были уже далеко, вне досягаемости. Сегодня, во всяком случае, они его не убьют. А спецслужбам надо очень мало времени, чтобы вычислить их, тряхануть и освободить твоего отца…

Седой помолчал, потом продолжил.