Тайна "Медвежьей граппы" (СИ)

   - Смылась как раз перед тем, как Грассо отдал Богу душу, - "мамаша" возвела очи горе и перекрестилась. - К кому сбежала точно не знаю. Но перед тем... был у нас один неприятный разговор, - бордельная "маман" немного замялась. - Хотела поставить ее на место. Скруджио тогда тоже в переделку попал, в больнице валялся. В общем, девка заявила, что за ней не только Великий Грассо стоит, а еще его компаньон. Все может быть. Только синьор Дональдо Кремори, хотя и вдовец, но к ней всего пару раз захаживал, а вот других моих девочек уж точно не обходил стороной. Потому подумала я еще и о синьоре Буонокоре, который состояние на "медвежьей граппе" сколотил. Слухи ходят, что Толстяк был с ним в доле. Синьор Николо мужчина солидный, холостой, вокруг Зветы так и вился.

   О доле Толстяка в производстве знаменитого напитка комиссар знал и прежде, но вот об особых условиях одной из бордельных девиц слышал впервые. И само по себе это было очень и очень странно. Шлюхи любили поболтать, а, если в данном случае, все обитательницы заведения держали язык за зубами и слухов не распускали, значит у Зветы Изтуло был действительно совершенно особый статус, который вряд ли мог принадлежать проститутке, даже весьма элитной. И ее побег вызывал совершенно однозначные подозрения. Чем еще, кроме причастности к организации убийства бывшего покровителя, можно объяснить желание выпорхнуть из вполне комфортных условий и спрятаться под крылышком, например, у Николо Буонокоре. Этот человек был не только компаньоном и сподвижником Великого Грассо, но, согласно донесениям информаторов, еще и соперником Толстяка за власть. Следовательно, у Буонакоре, безусловно, было куда больше поводов уничтожить Босса, чем у Красавчика. К тому же, как знать, возможно причиной объявления вендетты был вовсе не Грассо, а именно Николло Буонокоре, по слухам приютивший Звету Изтуло и также принадлежавший к тому же враждебному Красавчику клану? С другой стороны, при обыске квартиры Красавчика, ударившегося к тому моменту в бега, обнаружилась спрятанная в тайнике флешка, как раз и служившая серьезнейшее уликой причастности Белломо к убийству Великого Грассо.

   Требовалась срочная беседа "по душам" с Красавчиком, но он скрылся в неизвестном направлении. И точно также, словно в воздухе, растворилась еще одна личность. Уже несколько месяцев в Палермо не видели Стефано Паззера, бывшего на побегушках у Толстяка и выполнявшего большинство его поручений, хотя и мелких, но чересчур грязных.

   - Слишком много побегов, исчезновений, интриг, - с горечью отметил комиссар.

   До гибели Скруджио все было гораздо проще. Толстяк не любил вторжения посторонних преступников на свою территорию, а своих держал в ежовых рукавицах. Поэтому глава полиции предпочитал относиться к деятельности вожака мафиози с уважением и пониманием. В экстренных случаях Великий Скруджио собственноручно наводил порядок и бросал комиссару кость в виде кого-нибудь из проштрафившихся перед Боссом бандитов. Теперь же на плечи Маттео Беккаглио свалилась неподъемная ответственность за поимку подлинного преступника. А, помимо этого, вылезала еще и нераскрытая серия таинственных ограблений, совершенных некими "гастролерами". С ними тоже собирался разобраться так не вовремя почивший Грассо.

   Комиссар, конечно, страдал, но мучения его происходили в комфортных условиях родного города. Откомандированному в Россию Алессандро Контадино приходилось гораздо тяжелее. Лучший сотрудник полиции Палермо, свободно владеющий рядом иностранных языков, в том числе и русским, с трудом приоткрыл глаза и уставился в потолок сомнительной белизны. Впрочем, ему грешно было жаловаться на бытовые условия в пристройке к дому начальника полиции Малых Ям. Все познается в сравнении. В связи с карантином, дорога в российскую глубинку для итальянца оказалась сущим издевательством. Пандемия свела почти на нет количество авиарейсов. Лететь пришлось через Бухарест. И вот там Контадино впервые осознал, что сицилийские взяточники и коррупционеры чисты, аки агнцы, по сравнению с румынскими коллегами. Даже выданное ему удостоверение интерпола никак не помогло. Попытка добиться своего силовыми приемами закончилась камерой предварительного заключения.

   Именно там он познакомился со своим добрым ангелом цыганом Михаем. Из тюрьмы их вызволили соплеменники товарища по несчастью. А затем Алессандро познал прелести кочевой таборной жизни. В Россию откочевывали "левым" рейсом на потрепанном частном самолете. Жуткий перелет скрашивали разве что байки цыган. Самое сильное впечатление на Контадино произвела история о переправке гроба из Тульской области в Италию. Правда, живописуя приключение, новообретенные друзья избегали подробностей и имен. Но старая Мирелла все сокрушалась о сопровождавшей гроб хорошей русской женщине. Та направлялась в Сицилию с вдовой дочерью и с премиленькой крошечной внучкой. Цыганка сожалела, что согласилась погадать той бабуле и напророчила ей большие неприятности.