Тайна Мёртвого Озера

– Больно ты прыткий! Какой же осёл деньги по карманам прячет? Мы, деревенские, знаем вас, городских, и поэтому кошельки прячем поглубже. Отвернись-ка!

– Да никто за тобой не подглядывает, вот я глаза рукой прикрыл.

– Нет, давай-ка я их тебе лучше платком завяжу.

– Ну и дурелом же ты, мужик! Ну кой шут мне на тебя смотреть? Ладно, так и быть, завязывай. Только учти, я и с завязанными глазами отличу далер от скиллинга.

– Дурелом я, или нет, – мужик накрепко завязал трактирщику глаза, – но расчёт всегда веду честь по чести, и долги за мной никогда не пропадут. Ну-ка, кошелёчек, вылезай на божий свет! – Из-под ширмы появляется увесистая дубина.

– Бах! – мужик обрушивает её на голову хозяина. – Вот тебе первый далер за пыльный чулан без окон! – Трактирщик охнул и присел.

– Бум! – Дубина взметнулась снова, и трактирщик упал на четвереньки. – Вот тебе второй далер за клопов кусачих!

– Бац!– Вот тебе третий за солому трухлявую, за простыни драные! Ты куда?

Не дожидаясь очередного "далера" трактирщик нырнул под ширму.

– Я ж тебе ещё семь далеров должен!

– Мы в расчёте! В расчёте! Ты уж за всё уплатил сполна! – донеслось из-под ширмы.

– А коль в расчёте, тащи сюда супу наваристого, да пирожков горячих с требухой! Проголодался я.

– Слушаюсь, господин мужик! Сей момент, молнией обернусь! – трактирщик по пояс высунулся и пропал, а вместо него из-под ширмы вдруг выскочили два богато разодетых франта и уставились на мужика, словно на диковину.

– А правда ли, Ваше Вашество, – говорит один другому, – что вот это самое, перед нами представшее, и есть мужикус деревенскус обыкновенникус?

– Да, Ваше Вавашество, – отвечает ему второй. – Он самый и есть, от сохи и от навоза.

– А верно ли говорят, Ваше Вашество, будто глупее мужика деревенского на всём белом свете никого не сыскать?

– Истинную правду говорят, Ваше Вавашество, как есть – олух, неуч и болван.

– А если так, то отчего бы нам, людям тонким и образованным, не посмеяться над этим олухом, Ваше Вашество? А то на меня от безделья и скуки такая зевота напала, аж все скулы разворотила.

– И в самом деле, Ваше Вавашество, отчего умным людям над дураком не подшутить? У меня как раз и мыслишка на этот счёт появилась. – Он что-то шепнул на ухо приятелю, и оба расхохотались

– Эй ты, мужичонка! Ты, ты, поди-ка поближе! Слышал я, будто ты заказал трактирщику пирожки с требухою?

– Ну, так и заказал, что в том дурного?

– Кто ж тебя винит? С требухою, так с требухою. А скажи мне на милость, сколько этих самых пирожков мог бы ты осилить за один присест.

– Это, смотря, кто платить будет.

– Мы заплатим.

– Тогда сколько поднесёте, столько и осилю.

– Ну, а если все в животе не поместятся?

– Задарма и не поместятся? Быть того не может.

– А вдруг мы от широты душевной целую сотню поднесём?

– Сотню? – Мужик поскрёб пятернёй в затылке. – Что ж, утрамбуем как-нибудь. Тащите сюда свою сотню.

– Погоди. Одно маленькое условие. Если ты оставишь на блюде хоть один несъеденный пирожок, живодёр, то-есть, я хотел сказать, зубодёр, прямо здесь, не сходя с места, вырвет у тебя один зуб. Два пирожка – два зуба, десять пирожков – десять зубов. Чем больше пирожков останется на блюде, тем меньше зубов останется у тебя во рту. Ну, как, согласен?

Мужик снова поскрёб пятернёй в зарослях на макушке:

– Э, где наша не пропадала! По рукам!

– Эй, трактирщик!

Из-под ширмы донеслось: – Чего изволите?

– Тащи сюда сотню пирожков с требухой.

– Да помягче! – уточнил мужик.

– Да помягче, – согласился франт. – И гляди у меня, если хоть одного не досчитаюсь, три шкуры спущу! Самолично всё проверю!

– Не извольте беспокоиться, Ваше Рассиятельное Сиятельство! Сколько будет уплочено, столько будет настрочено. Получайте вашу сотню! – Из-под ширмы выскочило огромное блюдо, на котором горой высились румяные пирожки.

– Гляди! – Ильзе потянула брата за рукав. – А пирожки то точь-в-точь, как у Ивара.

Андерс только шикнул на сестру, чтобы не отвлекала.

Отвлекать, действительно, не стоило, потому что в этот самый момент деревянный мужик широко разинул рот, и в это широко распахнутый рот, словно в прорву, один за другим полетели пирожки. Гоп – и нету! Гоп – и нету! У господ аж глаза от изумления на лоб полезли, а один так чуть сам в рот мужику не отправился, следом за пирожком. Спасибо, второй успел его за ноги ухватить.

И только когда на блюде остался один-единственный распоследний пирожок, мужик вдруг икнул, и рука, потянувшаяся за пирожком, зависла в воздухе. Тогда мужик протянул вторую руку, но снова икнул, и вторая бессильно опустилась, не дотянувшись до добычи. Последний пирог остался лежать на блюде. Мужик поглядел на него с сожалением и захлопнул рот. – Всё! Больше не могу, сейчас лопну!

– Ага, проиграл! Проиграл! – Прощайся мужик со своим зубом!

– Что ж, вздохнул мужик, понурив голову, я своему слову хозяин. Тащите сюда вашего живодёра!

– Айн момент! – один из господ нырнул под ширму и тотчас вынырнул с похожим на чёрта зубодёром. – А вот и наш стоматолог.

– "Щипцы!" – первый франт вручил лекарю преогромные щипцы.