Тайна мистера Кита

Дример окинул взором стадион, решётки перед зрительскими трибунами, магический купол наверху. Он уже успел все это осмотреть до, но теперь нужно было с чего-то начинать. Так что долговязый показательно закрутил головой, путешествуя безразличным взглядом по сторонам.

– Тебе здесь не нравится?

Банти усмехнулась, вновь сморкнув носом.

– Мягко говоря. Я мечтаю испепелить это место.

– Охотно верю, – согласился долговязый. – Кстати, именно это, отчасти, и стало причиной моего визита к тебе.

Банти повернула голову, вопрошающе посмотрела на него. Лицо её было бледным, уставшим и злым. Длинный черный волос, обычно ровный и чистый был засаленным, его пряди крутились, будто орда болотных пиявок. Пуговицы… Пуговицы сегодня приняли форму наконечника стрелы. Самую воинственную и решительную.

– Я подумал, – объяснялся Дример, – что лучше я приеду к тебе, а не кто-то из наших. Банти, ты использовала заклинание круцио, непростительное, как ты знаешь, заклинание целых семь раз, за последний месяц.

– Следишь за мной? – безразлично прыснула остролицая.

– За всеми, Банти. Мы за всеми следим. Я тебе это говорил. Сказал, секретные сведения, чтобы уберечь тебя. Чтобы ты не наделала глупостей. А ты?

– Что я? – возмутилась брюнетка. – Что? Это я, а не ты, Деклан, торчу здесь денно и нощно разглядывая чертов стадион. Это в мои кости проникла сырость и холод, будто я половица древнего замка. Это я не пользуюсь косметическими чарами, ведь через десять минут от них ничего не останется. Единственное мое развлечение – пытать проклятых пикси, что водятся в местном лесу. И ни ты, ни министерский подхалим, ни сам министр магии, чтоб он разорвался от диареи, мне этого не запретят.

– Боже, Банти, – на лице рыже возникло ошеломлённое вопиющей нелепостью выражение, – ты что ребенок? Маленькая девочка, которой не купили сову?

– Да! – рявкнула Банти. – Я девочка, которой не купили сову. А ты, Дример, болван, которому не купили мозгов. Убирайся, прочь! Пока я тебя не стала пытать.

Банти показательно топнула ногой, грязь под подошвой зачавкала, остролицая резким движением сложила длинные руки на худой груди.

Лил дождь, стучал по карнизам. Его капли проникали через магический купол, образовывали на газоне игрового поля лужи. Команда Жизнь, тренировалась на дальнем конце поля, команда Смерть, на ближнем. Игроки в защитном снаряжение летали на чёрных крылатых, костлявых лошадях и только теперь Дример понял, что смерть дементора бесповоротно изменила его жизнь. Лаладж Кит, её изменил, если быть совершенно точным.

– Прости, Банти, – извинился Дример, хотя и не считал, что он хоть в чем-то не прав. – Я тебя предупредил. И прошу, пока прошу, прекрати изливать свой гнев на других. Мне всегда нравилось, что ты честная и храбрая. Храбрее и честнее меня, это точно. И мне будет очень обидно, если близкую мне волшебницу упекут в Азкабан за такую нелепость. Пока, Банти. И до встречи. Я очень надеюсь, что ей предшествуют другие, приятные обстоятельства.

– Угу, – промычала остролицая, сморкая носом. Она от чего плакала. Сама не зная, почему. И ей, в миллион раз сильнее, чем прежде, хотелось поймать проклятого пикси, наложить на него заклятие и слушать, как тот пронзительно пищит, брыкаясь, извиваясь и трепеща крылышками. Смотреть, как ему плохо, намного хуже, чем ей и… нет, не радоваться, но знать, что в мире есть справедливость…

– А не только её следы на песке, – донесся до Банти знакомый до дрожи голос. – Вы ведь об этом думали, мисс Хоггарт. Правда?

***

– Без обид, – шепнул ей на ухо полулицый Лаладж Кит. – Вы думаете, что вы заложница, но на самом деле – вы рычаг в очень примитивном механизме. Не беспокойтесь, мисс Хоггарт. Всё будет хорошо. Я верю в это. Вот и вы не грызите веревку, а верьте. Это намного приятнее.

Банти гневно прорычала, попыталась вырваться, но у неё ничего не получалось. Гнев быстро сменила беспомощность. Та страшная и всепроникающая, что уже два месяца её пребывания на стадионе душила бедную Банти изнутри.

Мисс Хоггарт не знала куда трансгрессировал их Кит, но это явно был дом, старый и заброшенный. С прохудившейся крышей и таким же полом. С потрескавшейся мебелью воняющей древностью и старческим горьким потом. Картин, в просторной комнате, точно пещере, продуваемой тысячами сквозняков, было около дюжины. Каждое полотно, по центру, косой линией рассекал порез. Наверное, раньше, они были живыми, но не теперь. Теперь они были следами чей-то забытой варварской ярости.

С потолка капало, капали и слезы скатываясь по щекам Банти. Ей было до осатанения обидно, что она вот уже второй раз за день рыдает, но остролицая ничего не могла с этим поделать. Её эмоции были ей не подвластны.

От чего-то, совсем не ясного чего-то, ей захотелось, чтобы её вновь спас Дример, но теперь не бросал, а забрал с собой. В свою теплую квартиру с удобным диваном и горячим чаем. Чтобы сделал это немедленно, прямо сейчас и ни минутой позже, иначе она… она…

Банти захрипела сильнее прежнего.