Тайна моего двойника

— Но ведь… — донеслось до меня, но я не обернулась. Он, должно быть, хотел сказать, что на улице легкий морозец и ничего испортиться не может, но видимо, вовремя сообразил, что это была шутка с моей стороны. Не слишком вежливая, впрочем. Ничего, перебьется. Нечего было подъезжать ко мне.

* * *

Я приготовила «русский ужин» с огурчиками и квашеной капустой. Шерил попробовала русские соленья еще до прихода наших гостей и сказала, что все это очень славно. Мне показалось, что в ее голосе прозвучало легкое сомнение, но пытать я ее не стала: все равно ведь правду не скажет. Так она понимает вежливость, что ты будешь делать.

На плите уже дымилась горячая картошка, запеченный румяный кусок мяса с чесноком еще был в духовке, но аппетитный дух уже витал по всей моей крошечной квартире.

Ги первым делом повел носом и сообщил, что он готов пожертвовать полагающимся до еды аперитивом и последовать к столу незамедлительно.

Джонатан, войдя, остолбенел от удивления, когда увидел наше сходство, но от комментариев удержался, лишь только поздоровался. Когда он взял за плечи Шерил, чтобы расцеловаться, как тут принято, четыре раза, он так внимательно вглядывался в ее лицо, что бедная Шерил смутилась и посмотрела на меня немного вопросительно. Я поняла почему: это я предложила причесаться одинаково: мне хотелось произвести впечатление на недоверчивого Джонатана. Одеться одинаково я предложить не посмела, для Шерил это было бы чересчур. Но причесались мы с ней — загляденье: мы подобрали одинаковыми голубыми лентами наши льняные волосы вокруг головы, что придало нам вид кокетливых ангелочков. Кажется, Шерил этот стиль был несвойственен. И вот теперь она своим взглядом словно спрашивала, куда это может нас завести. Да никуда, Боже мой, чего она так всего боится! Мне этот стиль тоже несвойственен, но я могу менять стили хоть каждый день, и в любом из них чувствовать себя уверенно и комфортно! Подумаешь, ничего в этом сложного нет.

У меня в комнате горели свечи, играла тихая джазовая музыка — я джаз люблю, к вашему сведению, — а мы с Шерил были чрезвычайно хороши. Натурально, весь вечер оба мужчины разглядывали нас с изумленным восхищением. И, разогретое этими взглядами, мое сознание опять поплыло. Я снова не отрывала от нее глаз, я смотрела на нее и любовалась ею до головокружения.

Должно быть, подумала я, вот так любят мужчины.

Или лесбиянки.

А я из них кто?

Если принять за аксиому, что я не мужчина, то, за его вычетом, остается лесбиянка.

Неужели?..

Я обратила глаза в глубь моей души, как выражаются на Востоке, и пошарила в ее закоулках. Ничего, связанного в прямую с сексом, я там не нашарила. А как квалифицировать это чувство переполняющей нежности, это желание погладить, дотронуться, прижать к себе, все время чувствовать кожей ее близость, быть с ней рядом? Как любовь? Любовь вообще? Любовь сестринскую? А это любование и восхищение? Как самолюбование и самовосхищение? Нарциссизм?

Я не знала.

Я не знала, как это называется и что с этим делать.

Я решила названия не искать и ничего не делать. Чувство мое само разовьется и примет формы, в которых я его узнаю и дам ему название. А уж какое название — там видно будет.

* * *

— По-моему, ты влюбилась в самое себя, — рассмеялся Ги, глядя пристально на меня. — Ты не отрываешь глаз от Шерил и, похоже, очень себе нравишься в ее лице.

— Ты даже не представляешь, как ты прав!

— Вы, конечно, необыкновенно похожи… — признал Джонатан.

— Вот видишь, а ты мне не верил, — обрадовалась я.

— Ты никогда не была в агентстве двойников? — осадил меня Джонатан. — Как ты думаешь, стали бы звезды и президенты платить своим двойникам, если бы они не были похожи как две капли? Сходите, девочки, в одно из таких агентств и сами убедитесь. Там у них есть фотографии, можно посмотреть.

— Ты преувеличиваешь, Джонатан, — вступился за меня Ги. — Конечно, двойник леди Ди [7] не отличишь от оригинала, но двойники появляются в очень тщательно сделанном макияже, а если бы ты увидел их без макияжа, то разница весьма заметна. А эти девочки — идентичны!

— А ты откуда знаешь про двойников? — недоверчиво спросил Джонатан. — Где это тебе довелось их увидеть без макияжа?

— Ты, небось, все больше английское телевидение ловишь? — насмешливо сказал Ги. — Стоит иногда и французское смотреть. Тем более, что ты приехал сюда французский изучать.

Джонатан покраснел.

— А… что было по французскому телевидению?

— Репортаж о двойниках знаменитых людей. Пару месяцев назад.

Шерил вежливо улыбалась, глядя на смущенного Джонатана.

— Это у вас всегда так происходит между французами и англичанами? — спросила я. — Я слышала, что у вас тут «добрососедские» отношения, вроде как у грузин с армянами. То есть, я хочу сказать, — уточнила я, подумав, что про грузин и армян они вряд ли знают, — что вы друг друга недолюбливаете?