Тайна могильного креста

Постояв так немного, старец поднял вверх иссохшие восковые руки с тонкими крючковатыми пальцами. Его бескровные губы затрепетали — это он обращался к всевышнему. Закончив молитву, он прикрыл уставшие веки и побрел к толпе. За ним двинулись молодые шаманы. Все расступались с благоговейным ужасом. Вдруг старец, словно подбитый на лету кречет, упал на землю, широко разбросав руки. Крепко прижавшись правым ухом, слушал, что скажет нутро матери-земли. И через мгновение, подброшенный ее силой, торжествующе вскочил на ноги. Его вопль, ударивший дрожью даже бывалых воинов, был сигналом. Божественный перст выбрал девять шаманов, которые со всех ног бросились исполнять его волю. Промчавшись сквозь обомлевшую толпу, они привели девять боевых коней девяти разных мастей — какая будет угодна небу.

Шаман поворачивается к шатру. И — о боги! Полог открывается и выходит Батый. Как можно сомневаться в его божественном происхождении — ведь он услышал безгласный зов шамана! Из-за шатра выбегают нукеры, и от входа до главного шамана выстраивается цепочка людей, мимо которых и идет Великий хан. Сегодня каждому из них выпало счастье: они могут коснуться Великого! Перед шаманом хан останавливается. Тот обходит его кругом, отгоняя злых духов. Теперь пора отдать дань Луне.

Старец согнулся в низком поклоне. Бессвязными кажутся его слова. Все ниже склоняется шаман, все горячее, настойчивее его просьбы. Луна не отвечает на его мольбу — она прячется за тучу. Но шаман настойчив. Вот появляется кусочек Луны. Шаман просит! И Луна смилостивилась — она выходит вся, и на ее бледном лике появляется улыбка. Светило довольно!

Дошла очередь до воды. Шаман подходит к реке. Это в ее воды опускается ночное светило, далеко отсюда, куда нет хода смертному человеку. Пусть она знает о задуманном великом походе и пусть поможет в этом деле.

И вот бог готов объявить свою волю. Шаман выбирает девять новых помощников. Им нужно принести девять разных шкур, но чтобы никто не знал, у кого какая масть. Для этого они, не глядя, прячут шкуру у себя на груди. Их появление знаменует кульминацию великого гадания.

Девять молодых шаманов ложатся на землю, лицом на восток. На серебряном блюдце старцу подносится шелковая повязка. Хан лично завязывает ему глаза. Все замерли. Что приготовил бог? Будет или нет великий поход, зависит от того, что сейчас покажут народу. Шаман девять раз поворачивается через левое плечо, делает несколько шагов… и натыкается на одного из лежащих. Бог сказал!

Старец снимает повязку. Лежащий, не поднимая головы, достает из-за пазухи кожу, скатанную трубочкой. Шаман высоко поднимает ее вверх. В это же мгновение все девять костров вспыхивают ярким пламенем. Старец медленно, по-прежнему держа руки над головой, разворачивает кожу.

— О бог! Ты услышал нас! Ты благословил великий поход!

Все видят — выпала саврасая масть, любимая масть Великого потрясателя вселенной. Яшасын[17]!

Но бог еще не принял большую жертву. Из девяти красавцев коней выводят саврасого. Шаман ласково треплет коня по его длинной морде. Потом дает сигнал, и саврасого ведут вокруг костров. Он должен очиститься, прежде чем предстанет перед Великим потрясателем вселенной.

Коня вновь останавливают перед главным шаманом, в руках которого небольшой деревянный молоток. Он бьет лошадь по морде, и она падает на колени. Подскакивает здоровенный монгол. Он почти голый, его смуглая кожа, натертая маслами, поблескивает в зареве костров. В руках его длинный широкий меч. Взмах — и голова бедного животного у ног шамана. Бог принял жертву. Теперь можно идти на большой курултай.

По крутому склону холма, сквозь живую изгородь тургаудов, поднимаются хан Батый, старшая жена хана, царевичи, в полном сборе юртужи[18], темники[19]. Выпала доля принять участие в великом курултае некоторым тысячникам, сотникам, десятникам и простому воину Ахмылу. Ахмыл помнит еще походы Чингиза. Это ему тогда в битве с урусами удалось одолеть отчаянного козельского князя. За это повелитель даровал ему свой личный золотой кинжал. Ахмыл гордится им. Многие предлагали ему дорогую цену за подарок, но нет дороже цены, чем доверие человека.

Просторный ханский шатер освещался серебряными светильниками, полными жидкого сала. Они слегка коптили, придавая воздуху особенный привкус.

Батый сразу прошел в эндерун[20]. Остальные расселись по своим местам. В шатре воцарилась тишина. Через некоторое время вошел Батый. Все поднялись, приветствуя его глубоким поклоном. Хан с тревогой глянул на пустующее золотое кресло, на царевичей, расположившихся рядом на круглых сафьяновых подушках. Хотел было что-то спросить, но тут в шатер вошел человек. Был он толст и довольно стар. Переваливался на кривых ногах неторопливой походкой человека, знающего себе цену. Это был великий полководец Великого потрясателя вселенной, знаменитый непобедимый Субудай-багатур. Склонив перед ханом большую белую голову, он бухнулся в кресло, которое жалобно пискнуло.

Хан поднял руку. Ярким блеском вспыхнул крупный алмаз.