Тайна монеты Каракаллы

— Кончай ныть! Я тоже кретин и идиот, раз с тобой пошел к этому телевизионщику. Надо же! Предположил, что на Вороньей горе только один человек и мог пользоваться «Чемпионом», раз купили его в здешнем магазине. Глупо было думать, что слова Танечки «жестокий, мерзкий» относятся именно к душителю.

А она этого мужика так называла потому, что любила его, одеколоны дорогие дарила, а он взял да и бросил ее. Ты и сам представь: мог бы богатый нумизмат, который в кармане дорогие монеты таскает, корпеть над телевизорами и просто ликовать от счастья, когда ему сто рублей дают?

Кошмарик повернулся к Володе, стащил с головы бандан и спросил:

— Вовчик, а может так быть, что принес душитель свой телевизор из ремонта, а ручки настройки и кнопки «Чемпионом» пахнут — там же у мастера провоняло «Чемпионом» все! — ну вот, стал он эти ручки-кнопки трогать, на руках запах остался, а потом он тебя увидел и задушить попытался? А, прав я или нет?

— Не думаю. Ну много ли запаха на ручках останется? А я помню, что от душителя сильно пахло одеколоном этим, и не от рук, а от волос скорее. Знаешь, давай-ка мы с тобой эту версию пока отложим — ненадежная она. Меня больше монета интересует…

— Меня тоже, — кивнул Кошмарик, — много монет.

Володя недовольно поморщился, но продолжил:

— Сидел я сейчас и думал: как бы нам выявить душителя? То, что он живет где-то рядом, мне понятно. Скажи, ты «Гамлета» когда-нибудь смотрел?

Кошмарик, в компании Володи старавшийся скрывать свою необразованность, постарался ответить неопределенно:

— Да, что-то слышал. Кажется, король такой был? Не попал?

— Не попал. Он был принцем Датским, и у Шекспира есть пьеса «Гамлет».

— Ну-ну, и на что нам этот датчанин сгодится?

Володя улыбнулся. Он почему-то страшился насмешек Кошмарика, который стал бы снова называть его домашним лохом, но в помощи Леньки он сейчас очень нуждался, да и план ему казался дельным, хоть на самом деле был немного смешным.

— Знаешь, в этой пьесе Гамлет, узнав о том, что его отца убил брат, ставший королем, решает разыграть перед ним пьесу. В ней подробно описано убийство отца. По лицу и поведению убийцы во время спектакля Гамлет хочет узнать: не ошибается ли он, на самом ли деле его дядя убил отца?

Кошмарик хоть и слушал Володю с интересом, но был насторожен.

— Чего-то я не могу врубиться… — сказал он растерянно.

— Врубишься! У Гамлета его пьеса называлась «Мышеловка», вот такую мышеловку и я хочу устроить нашему маньяку.

— Что же, пьесу будем играть? — едва скрыл зевоту Кошмарик.

— Да, пьесу! И я даже придумал ей название!

— Понятно какое — «Мышеловка».

— Нет, не «Мышеловка», а «Пир Каракаллы»!

Тут уж Кошмарик и не пытался скрыть своего пренебрежения к затее Володи:

— Ну, ты, Вовчик, уж как придумаешь что-нибудь, так хоть лопайся от смеха или со скуки помирай. «Пир Каракаллы»! Да на какого лешего он нам сдался?

— Вот на какого, — чуть стушевался Володя, боявшийся насмешек другана. — Слушай внимательно. То, что душитель носил в кармане монету Каракаллы, прекрасно зная о том, что это такое, я уверен. Если мы повесим на здании вокзала яркую афишу о представлении с таким названием, дадим повисеть ей денька три, я уверен, что маньяк обязательно увидит ее. Слово «Каракалла» поразит его, во всяком случае, привлечет внимание. Он придет на нашу пьесу, и тут-то мы будем смотреть в оба!

— В оба, говоришь? — с фальшивым азартом переспросил Кошмарик.

— Ну в четыре глаза! Ты и я будем смотреть, искать среди зрителей убийцу! Да, я теперь уверен — он мерзкий, страшный убийца! Я в лепешку расшибусь, а найду его!

— Кого это ты собираешься найти? — раздался неожиданно голос мамы, вышедшей на порог веранды. Она была в фартуке и держала в руках кастрюлю, с которой стекала мыльная вода.

— Да вы не беспокойтесь, Виктория Сергеевна! — выше приподнялся в гамаке Кошмарик. — Володька мечтает в городе книжку одну найти, «Гамлета», датчанина одного.

— Но у нас ведь есть дома «Гамлет»? — Мама старалась удержать руками текущую воду.

— Да это другой какой-то «Гамлет». Он мне тут все уши про него прожужжал.

А Володя, разозлившись, прошипел Леньке:

— Слушай, поднимайся, а? Пойдем по горе прошвырнемся. Хватит валяться! Зад от гамака в клеточку будет!

Когда они вышли на улицу, Володя мрачно сказал:

— Ты ведь ничего не знаешь о Каракалле?

— Ну, только то, что он монеты портил.

— О, это такой подонок был — настоящий душитель. Представляешь, он убил родного брата только для того, чтобы прийти к власти, потом сенаторов стал убивать, которые с ним не соглашались. Мстительный, жестокий, подозрительный, и малодушный вдобавок. Его тоже убили через шесть лет после того, как он стал императором. Вот о нем я и решил поставить маленькую пьесу. Собственно, даже не важно, какое у нее будет содержание. Главное — чтобы прозвучало его имя, и был показан эпизод: он убивает брата, Гету. Я не знаю точно, как он его убил, но у меня Каракалла будет душить брата. Собственно, мне нужны только три актера: тот, кто будет читать пролог и эпилог, и те, что изобразят Каракаллу и Гету.