Тайна монеты Каракаллы

— Помнишь, я спрашивал у тебя на горе, не знаешь ли ты каких-нибудь серьезных собирателей монет?

— Ну, было дело.

— Так вот, ответь — тот вчерашний крутой мужик на «мерседесе» монеты не собирает? Не о нем ли ты говорил, как о человеке… нехорошем?

— Нет, шеф, нет! — затряс сизыми щеками Толян. — Я вчерашнего мужика, который в нас из ружья пульнул, никогда раньше здесь и не видел. Он только купил участок, строиться собрался. Я о других…

— Назови их. Полста получишь!

Толян ответил не рассуждая:

— Шеф, и не проси! Это такие люди! Загубят!

— Так это «люди» или «человек»? — разозлился Ленька.

— Да какая тебе разница, все равно не скажу!

Ленька почувствовал, что «синяк» так дорожит своей жизнью, что признание не вырвать у него и при помощи ста рублей.

— Хорошо! — хлопнул себя Кошмарик по колену. — Этот разговор оставим. Подскажи ты мне тогда, Толян, где у вас поликлиника?

«Синяк» заулыбался:

— Ты что, шеф? Откуда на горе поликлиника? Никогда ее здесь не было. В Красное село ехать надо.

— Как же? — удивился Ленька. — А если я травму какую-нибудь крутую получу — по ноге, к примеру, себя топором садану?

— А «скорую» вызывай по телефону или сам себя перевязывай-штопай! — весело ответил Толян.

— Да не говори! Неужели у вас, если скорую помощь кому оказать надо, не найдется врача, который помог бы человеку? Положим, я ночью голову себе разбил? А?

— Есть такой врач, шеф, есть! — с радостью заверил Леньку Толян. — Ты бы так сразу и говорил — уколоться тебе надо, а то начал меня за нос водить: топор, рана!

— Не надо мне уколоться! — грозно сказал Ленька, сдвигая на переносице свои жидкие белесые брови. — Мне врач ночной нужен! Понятно?

— Ну, не сердись, шеф, не сердись. Говорю: на Подгорной улице, в седьмом доме живет такой врач, вернее, врачиха. Все знают о ней, только принимает она знакомых, потому как, сам понимаешь, дело стремное — без разрешения людей лечить. Она мне как-то руку штопала — порезался. Денежку она, понятно, от посетителей берет, без этого сейчас нельзя, да и лекарства, бинты денег стоят, но вообще не злобствует.

— Так она меня примет? — с надеждой спросил Ленька.

— Не примет, — вздохнул Толян, — если я с тобой к ней не пойду, а пойти с тобой я могу, сам знаешь…

— Получишь еще тридцатку, если отведешь меня к этой врачихе!

— Ну так пойдем! — расплылся спелой сливой Толян. — Здесь недалеко.

Все получилось так быстро, что Кошмарик оторопел: «Ну, приду я к ней, а что спрошу? Она ведь мне и отвечать не станет. Снова деньги давать? Попробую».

Когда Ленька подходил к магазину, у него было лишь одно желание — насесть на Толяна-Каракаллу, дать ему грошей, только бы он назвал имя и адрес нумизмата. О ране, полученной душителем, он вспомнил как-то нечаянно — вчерашняя фраза Володи о том, что раненый им человек должен обязательно хромать, всплыла сама собой, вот и явился вопрос о враче. Вполне возможно, что напавший на Володю маньяк сам перевязал себе рану. И шансов на то, что врачиха, лечившая «горцев» тайком и снабжавшая кого надо наркотиками, все выложит Кошмарику, было немного.

Они подошли к низенькому и давно некрашенному домику. Если телевизионный мастер смело привлекал прохожих своей вывеской, то здесь никаких знаков, говорящих о подпольной поликлинике, по понятным причинам, быть не могло, но калитка оказалась закрытой только на деревянную вертушку, отполированную пальцами многочисленных посетителей. Они поднялись на крыльцо, и «синяк» смело отворил дверь.

— Толик! Толик! — раздался густой женский голос. — Да где же ты так угваздался? Ну, не стыдно тебе водку жрать каждый день? Ведь совсем в свинью превратился.

— А что остается делать при такой власти, Дарьюшка! — с тоской в голосе откликнулся Толян. — Переменится власть, так и я переменю образ своей жизни. А пока — никак нельзя, все время душа болит. Слушай, Дарьюшка, — сказал Толян менее тоскливым тоном, — я тут тебе шефа одного привел, нашего парня. Он чего-то хочет от тебя. Примешь?

— А отчего же не принять, раз наш, — услышал Кошмарик сладкий и вязкий, как мед, голос Дарьюшки. — Сейчас только руки помою и приду в кабинет. Пусть твой шеф сам пока туда заходит. Покажи, как пройти.

Толян, в полумраке прихожей казавшийся Кошмарику вообще выходцем с того света, кокетливо сказал:

— Ну вот, видишь? Все для тебя устроил. Ну, гони-ка, шеф, обещанное, а потом проходи в кабинет, вот сюда.

Кошмарик сунул в руку Толяна три десятки, и тот испарился так быстро, будто и на самом деле был тенью. Ленька же открыл дверь комнаты, вошел и увидел, что обстановка действительно напоминает врачебный кабинет — стеклянный шкаф с металлическими блестящими банками, топчан, покрытый клеенкой, острый запах, от которого першит в горле. Он так и замер посреди кабинета, не спеша стаскивать с головы бандан, с которым не расставался.

— И кто это к нам пришел? Что за шеф такой? — вкатилась в кабинет толстая, сдобная, приятной наружности женщина средних лет. Кошмарик решил оставить свою крутую манеру общения и сдержанно сказал:

— Простите, я — не шеф, я просто живу здесь, на даче.