Тайна Моники Джонс

Я только стояла, как дурочка, моргая в оцепенении: вот так вот случайно встретить Алекса я никак не была готова. Потерев ушибленный нос, смущенно пролепетала:

– Прости…

Он махнул свободной рукой, во второй держа огромный пакет с продуктами – мысли привели меня к супермаркету.

– У вас будут гости?

– Нет, просто мы с папой любим покушать, – засмеялся Алекс.

Я выдавила из себя улыбку.

– Какие у тебя красивые, но грустные серые глаза. И сама, без девчонок… – теперь он хмуро глядел на меня из-под капюшона.

Я пожала плечами, не найдя что ответить. Собеседник из меня был, мягко говоря, никудышный. Алекс помолчал немного и сказал:

– Я не проходил через то, что сейчас происходит с тобой. И, боюсь, отсутствие опыта и кое-какой мудрости помешают мне найти нужные слова, в которых ты сейчас нуждаешься. Единственное, что я знаю: в таких случаях нужна тяжелая артиллерия – время. Но могу предположить, что поможет тебе отвлечься, хотя бы на пару часов.

– И что же?

– Помощь мне в приготовлении ужина для мамы? – неуверенно сморщив нос, предположил он.

– Я не сильна в готовке…

– Зато я коронованный мастер-шеф. – Гордо выпятив грудь, Алекс подошел еще ближе, предлагая взять его под руку, что я и сделала без малейшего сомнения. – Кстати, дома, кроме дедушки, никого нет, а он наверняка сейчас храпит возле телевизора, поэтому при небольшом землетрясении не пугайся – к его руладам нужно привыкнуть.

После чего Алекс посмотрел на меня сверху вниз, и его карие глаза засветились теплом:

– Вот еще что… никогда не отталкивай друзей, даже если не согласна с ними и хочешь остаться одна. Это желание пройдет, а чувство вины останется.

Его голос успокаивал меня, и то, что я хотела больше всего скрыть, я пожелала рассказать, да только не могла – это была не только моя тайна. Вместо этого благодарно сжала его локоть, на что Алекс дурашливо фыркнул.

Мы дошли быстро и еще издалека услышали зычный голос дедушки Алекса, который спорил с каким-то другим пожилым мужчиной – они сидели за столом под яблоней во дворе дома Картеров и, громко ругаясь, играли в шахматы.

– Чем ты ходишь, позорище?

– Не ори так, песок по ветру пускаешь!

– Здравствуйте, – не очень смело поздоровалась я, так и не отпустив Алекса.

Двое мужчин посмотрели на меня, поздоровались, после чего мистер Картер-старший, вернувшись к игре, обратился к внуку:

– Уж больно хорошенькая для тебя, – и, потеряв к нам всякий интерес, продолжил отпускать колкости своему оппоненту.

Тот плохо его слышал, поэтому его ответы эхом раздавались по всей округе.

– Мда, – весело хмыкнул Алекс, оценив их идиллию, после чего позвал меня за собой.

Мы обосновались на просторной светлой кухне. У меня возникло ощущение, будто я в гостях у Алекса далеко не впервые, обычно так непринужденно мне удавалось чувствовать себя только у Моники. Разложив купленные продукты, Алекс снял толстовку, под которой у него была футболка с Led Zeppelin, и нацепил на себя белый фартук с надписью «Поцелуй повара».

– Итак, добро пожаловать на мой бьюти-канал, – как можно пафоснее начал он, – сегодня мы будем печь мясной пирог.

– Ты печешь, не мы, – поправила я Алекса, остерегаясь уточнять, что за каналы на ютубе он смотрит, – готовка не мое, забыл?

– Научим, испечешь маленький мясной кексик.

– Я, конечно, попробую, но ничего обещать не буду. И если что, то мне на самом деле стыдно.

– Глупости. Моя мама тоже не умеет готовить. У нас на кухне в основном мужчины. У мамы даже макароны развариваются… оставаясь сырыми, – его смешно передернуло, – но так как с самоиронией у мамы отлично, чаще всего она над этим шутит. Она любит повторять, что свободы без ответственности не бывает, поэтому я, пользуясь ее советом, крайне осторожен там, где может помешать импульсивность. Даже на кухне. Мамина мудрость помогает везде.

Я внимательно слушала Алекса, наблюдая за его сосредоточенным лицом. Запоминала каждое слово, пропускала его эмоции через себя, они стали глотком свежего воздуха в хаосе последних событий.

Весь следующий час мы провели за готовкой, и это был первый раз, когда я получила удовольствие на кухне не потому, что ела, а потому, что готовила. Я педантично повторяла за Алексом, но, несмотря на мой синдром отличницы, не преуспела. Когда мы вынули пироги из духовки (у меня и впрямь получился скорее кексик), наши блюда разительно отличались: если мясной пирог Алекса походил на кулинарный шедевр, то мой выглядел очень скромненько.

– Но мы не поведемся на внешний вид! – Грозно размахивая вилкой, Алекс взял себе кусочек, подул на него и храбро положил в рот.

Жевал он долго, я же, наблюдая за его непроницаемым лицом, только скептически улыбнулась, зная, каких чудес не бывает.

– Ну как?

– Ты готовишь как моя мама, – со слезами на глазах от еле сдерживаемого смеха сказал Алекс.

Я ахнула и принялась гоняться за ним по кухне, пытаясь попасть по нему одной из прихваток, но он только уворачивался, хохоча:

– Но ведь это комплимент, о котором мечтает каждая девушка!

Я только с двойным рвением продолжила хлестать его уже полотенцем, смеясь над тем, как он пытается отбиваться фартуком.