Тайна Моники Джонс

Прежде находиться у него дома нам не приходилось, и мы с любопытством оглядывались. Позабыв, что Фред еще школьник, живущий с родителями, я ожидала беспорядка, достойного ближайшего общежития студгородка. Однако интерьер оказался светлым, уютным, я бы даже сказала, благородным – тут вовремя вспомнилось, что мама Фреда была балериной, пока его отец не перевез ее в Эмброуз.

– Чувствуйте себя как дома, – радушно сказал Фред, отругав нас за то, что мы потратились на фрукты.

Моника кинулась помогать Дэвиду накрывать на стол, а мы разместились в гостиной с высоким потолком.

Здороваясь со всеми по очереди, я наблюдала за Алексом – он, оглядев меня с ног до головы, смотрел на меня с куда большим интересом, нежели даже вчера. Лили о чем-то увлеченно разговаривала с Питером, и я задалась вопросом: все ли мы так меняемся в лице, когда говорим с кем-то душевно близким? Питер, увлеченно жестикулируя, рассказывал ей какую-то историю, а Лили заливисто смеялась и выглядела непривычно дружелюбной.

Моника вернулась с огромной тарелкой разнообразных нарезанных фруктов, Дэвид принес бокалы и вино. Алекс разлил пахнущий виноградом напиток и, сев рядом со мной, молча поднял бокал. Мы повторили за ним.

– Итак, – разом опустошив бокал наполовину и причмокнув губами, начал Фред, – чему вы планируете посвятить время завтра, в последний день лета?

– Идем в школу делать мемориальную доску в честь памяти Эмбер, – тут Анна обратилась к Питеру, – нам, кстати, будут нужны кое-какие материалы.

– Я завтра все равно забегу в школу после обеда, – кивнул тот, – на месте разберемся.

Питер был президентом школы, его выбрали в прошлом году. Он круглый отличник, выигрывает все шахматные турниры подряд, достиг небывалых высот в таком опасном виде спорта, как руфинг, но для голосовавших за Питера школьниц Эмброуза важнее было его природное обаяние – милые каштановые кудри и умные блестящие глаза, задорно смотрящие сквозь стильные очки. Высокий парень с прекрасным вкусом в музыке, он забавно смущается при вручении ему очередной грамоты по химии, физике или истории.

– Будет нужна помощь – вы, надеюсь, знаете к кому обращаться, – сказал он.

– Не ко мне, – гоготнул Фред, – завтра у меня одно важное дельце.

– Кстати, – погрозила пальцем Кэтрин, – вы позавчера обещали нам что-то рассказать, когда мы придем. Мы уже тут.

«Французы» довольно переглядывались и улыбались. Лили, казалось, не собиралась сегодня как-то поддерживать разговор – сидя на краю кресла в коротком темно-синем платье, она размеренно покачивала ножкой, не спеша попивала вино из своего бокала, равнодушно смотрела по сторонам. Меня ее молчание вполне устраивало, но я все равно переживала, не устроит ли она скандал из-за какой-нибудь ерунды.

– Ну, так что? – поторопила ребят с ответом Кэтрин.

– Мы искали место для подъема на первое сентября, – сказал Дэвид, – это не такая простая задача, как может показаться на первый взгляд…

– После Парижа наша планка довольно высока, – расслабленно покачивал ногой Фред, как и Лили, разве что не так сексуально, – вот мы и подыскивали что-то стоящее.

– И как?

– Два слова – Безымянный дом.

В гостиной воцарилось гробовое молчание. Не знаю, какой реакции ожидали «французы», но мы разом помрачнели.

– Я надеюсь, это шутка? – Моника надула губы, как часто делает, когда она чем-то недовольна. Поняв, что сказанное Фредом отнюдь не слова на ветер, она осуждающе покачала головой: – С ума сошли…

– Просто после Эйфелевой башни…

– Да что там ваша башня по сравнению с Безымянным домом! – моментально вспылила Моника. – Да, она в разы выше, и все такое, но уж точно надежнее… Сколько лет это здание стоит заброшенным? Двадцать? Тридцать? Его не реставрировали с прошлого века. А постоянные дожди Эмброуза, по-вашему, подпитывают фундамент магией? – она фыркнула. – На этот дом смотреть больно – четырнадцать этажей кирпичной развалюхи.

Сольное выступление Моники «французов» не впечатлило, Лили только прятала презрительную усмешку, делая вид, что отпивает из бокала.

– Когда все высоты покорены, приходится идти на крайние меры, – пожал плечами Алекс.

– Такие, как самоубийство?

– Там нет ничего опасного, – беспечно отмахнулся Фред, – мы обошли каждый этаж – состояние здания, конечно, аварийное, но что это для нас…

– Неужели ты с этим согласен? – расстроенно спросила я Дэвида, предполагая, что в их компании голосом разума является он.

– Я? – удивленно переспросил Дэвид, а Питер, толкнув приятеля в бок, рассмеялся:

– Да это его идея и была!

«Французы» захихикали, а вот нам смешно не было.

Безымянный дом – давно заброшенное здание, которое почему-то еще не снесли. Полуразвалившееся, с непристойными граффити на стенах, оно явственно выделялось, не вписываясь в общую атмосферу Эмброуза. Почему «французы» выбрали именно его, ясно: после подъема на историческую достопримечательность Франции высотой в триста метров все остальное будет казаться скучным.