Тайна музея восковых фигур

Так Казимира стала работать в аттракционе «Переворачивающаяся кровать». Она превратилась в мисс Кэйзи Уайт и покрасила волосы. Новая работа не требовала ни опыта, ни навыков. Хозяин аттракциона, он же его изобретатель и зазывала, был человеком малоразговорчивым и флегматичным. «Лежите на правом боку и старайтесь не расквасить себе нос, когда вывалитесь на пол», — это все, что он сказал ей по поводу ее обязанностей. Аттракцион имел успех. Даже в будние дни возле него всегда толпились люди. «Разбудите ленивую девчонку, вывалите ее на пол! Разбудите ленивую девчонку!.» — кричал целыми днями зазывала. Казимира лежала под одеялом, напряженно ожидая, что вот-вот предательская кровать перевернется. Она никогда не знала, когда это случится.

Ночью ей снилось, что она все еще лежит на проклятой кровати. Мерещились крики толпы, удары мячей о перегородку. А когда просыпалась, привычно вытягивала руки, чтобы не ушибиться при падении. Казимира потеряла сон и похудела, но не хотела сдаваться: заработок легко позволял ей откладывать каждую неделю шесть, а то и семь долларов.

Лой Коллинз понимал, что на этой работе сестра долго не выдержит. Но, откровенно говоря, надеялся, что ее красота обратит на себя внимание и найдется — почему бы нет! — приличный и обеспеченный человек, который сделает Казимиру счастливой. На Кони-Айленде многие пытались за ней ухаживать. Среди них были неплохие парни, но девушка ни на кого не обращала внимания. Она думала лишь о Польше. Все ее мечты и планы на будущее были связаны с отъездом на родину.

В одном Лой Коллинз не ошибся. Красоту Казимиры очень быстро заметили. И… оценили.

— Леон, — сказала она однажды брату, — мне предложили новую работу. Постоянную. В Музее восковых фигур… — И объяснила ему, в чем состояла работа.

Сестру приглашали на место знакомого Коллинзу швейцара музея — мексиканца Рамона Монтеро. Это, конечно, было лучше, чем работать в «Переворачивающейся кровати», а главное — обеспечивало постоянный заработок. Но мечта о пяти тысячах долларов, которые нужно было накопить, оставалась такой же далекой и туманной, как прежде.

— Иди, конечно! — сказал он сестре. — Музей восковых фигур — богатый аттракцион…

Это ему давно говорил Рамон Монтеро. А уж ему ли не знать: чуть ли не пятнадцать лет он проторчал у дверей музея и пользовался полным доверием хозяина. Богатый аттракцион!

И тут у Лоя Коллинза родилась мысль. Дикая, чудовищная! Но, чем больше он пытался отогнать ее, тем сильнее она им овладевала.

«Деньги. Надо добыть их любым путем. Любым! Ведь они никогда не накопят нужную сумму, даже если Казимира получит постоянную работу в Музее восковых фигур! Остается одно — взять эти деньги. Украсть их. Да, да, украсть! Если умно это сделать, например, действовать в перчатках, чтобы не оставить отпечатки пальцев, полиция не скоро нападет на след. К тому времени они с Казимирой уже будут далеко от Америки — всего две недели требуется адвокату Михалеку, чтобы оформить бумаги на выезд. Она никогда не узнает, как он добыл эти деньги. Он скажет ей, что выиграл на скачках или еще что-нибудь в этом роде… Странно, что ему раньше не приходила в голову эта простая мысль. Ведь деньги были кругом, повсюду! В любом крупном аттракционе за неделю в сейфе наберется несколько тысяч… Надо найти только хорошего партнера, такого, который пошел бы на все…

Иногда отчаяние делает даже слабовольных людей решительными. Свой план Лой Коллинз продумал до мелочей.

Выбор пал на Музей восковых фигур вовсе не случайно. Там работал человек, которого Лой рассчитывал легко склонить на свою сторону. Этим человеком был швейцар музея, мексиканец Рамон Монтеро. Надо было только дождаться, чтобы Казимира окончательно договорилась о работе с мистером Губинером и чтобы об этом узнал Рамон Монтеро. Вот тогда-то будет легко уломать его. Вряд ли он станет отказываться от половинной доли в деле, когда поймет, что навсегда потерял работу..

Лой оказался прав: Рамона Монтеро он застал в отчаянии. Мексиканец сидел на ступенях лестницы, уткнув лицо в ладони. Только что начался обеденный перерыв, и музей был пуст. Время было дорого, и Лой, закрыв за собой дверь, выложил все напрямик:

— …Понимаешь, ты ничем не рискуешь — я крепко свяжу тебя, отниму ключи и возьму деньги. А потом в условленном месте оставлю для тебя половину. Смотри: я все предусмотрел, даже надел перчатки, чтобы не оставлять за собой следов… Нас никогда не видели вместе. И если ты скажешь, что на тебя напал человек с приметами, хотя бы немного отличными от моих, — например, немного толще, или выше, или в сером костюме, то полиция не скоро что-нибудь заподозрит. А к этому времени меня уже не будет в Америке, и ни одна душа не сможет ничего доказать… Ну, решай скорее! Неужели ты предпочитаешь нищету? Вспомни хотя бы о своей семье. Как они-то будут жить? Ведь ты ничего не умеешь делать — только стоять как истукан! Куда ты пойдешь, ну, куда? А это настолько верное дело, что я даже не боюсь, что ты откажешься и заявишь на меня в полицию. Никто тебе не поверит — свидетелей нет…