Тайна музея восковых фигур

— Не знаю. Во всяком случае, правдиво. Затем я рассказываю о людях, с которыми мне пришлось встречаться, и, наконец, перехожу к главе, которая начинается с короткой заметки из уголовной хроники нашей газеты. Она совсем небольшая. И я надеюсь, что не очень обременю вас, если прочитаю ее.

— Ради бога, Мак! Я готов слушать без конца все, что говорят и пишут о моем музее!

Я достал из кармана свой блокнот, открыл его наугад и сделал вид, что читаю:

— «…Как только были взломаны двери музея, полиция сразу же приступила к тщательному осмотру помещения. Однако найти живого человека среди нескольких сот восковых кукол оказалось нелегкой задачей. Полиция обратилась за помощью к мистеру Оскару Губинеру, который знает свой музей и каждую куклу в нем, как свои пять пальцев, но — увы! — осмотр не дал никаких результатов! Впрочем, полиция тут же выяснила, что убийца удрал через окно, оставив после себя многочисленные следы, которые будут подвергнуты тщательному лабораторному анализу. Пока известно лишь, что убийца худощав, так как он сумел выбраться из музея через довольно узкую раму окна». Вот и все. — Я поднял глаза и пристально посмотрел на Губинера. Он был совершенно спокоен. «Боже мой, неужели я ошибаюсь?»

— Хм… Хорошо не помню, но что-то в этом роде было. Да, да, было! Меня удивляет неповоротливость полиции: до сих пор никаких результатов. Но рассказывайте дальше, рассказывайте. Как вы думаете дальше развивать свой сюжет? Очень, очень интересно!

Я закурил трубку и выпустил густое облако дыма. По-видимому, Губинер не переносил запаха табака, потому что еле заметно поморщился. Но это меня не смутило. После короткой паузы я снова заговорил.

— Дальше я думаю изложить все события так, как они должны были бы развиваться. Вот послушайте: следуя за вами по пятам, полиция обыскивает залы музея. Нервы полисменов напряжены до предела. Страшные сцены убийств, знакомые лица знаменитых бандитов. Вооруженные куклы на каждом шагу подстерегают зрителей; застывшие гримасы ужаса на лицах мертвецов; трупы полисменов…

— Да, да! Все именно так и происходило! Совершенно точно. Так и пишите!

Было ясно, что Губинеру понравилось такое описание залов музея. Это же все реклама! Великолепная реклама Музея восковых фигур Кони-Айленда!

Я продолжал:

— Сопровождающие вас полицейские то и дело шарахаются от восковых фигур. Полисмен О’Хара чуть было не выстрелил в одну из них. Полисмены, которые вас окружают, храбрые парни, но почти все они набожные ирландцы и, конечно, верят в привидения и загробную жизнь. Им не терпится скорее выбраться к живым из этого страшного мира восковых людей. Вам тоже не по себе, хотя, конечно, вы не боитесь кукол. Вы знаете каждую из них и каждый уголок музея. Вы опасаетесь живого. Убийцы. Он притаился где-то здесь, среди кукол…

Я сделал паузу и, раскуривая трубку, исподлобья посмотрел на Губинера. Низко опустив голову, он вертел в руках пресс-папье. Мне не удалось разглядеть выражение его лица, но я заметил, что он побледнел. Я нарочно затянул молчание, но Губинер не сделал никаких попыток нарушить его. Теперь я знал, что мои предположения правильны.

— И вдруг вы увидели его! — выпалил я, задыхаясь от волнения. — Именно среди кукол… Он был в форме полицейского, этот плотный, крупный человек, только что убивший Рамона Монтеро!

Я умолк и, подавшись вперед, в упор уставился на Губинера. Он сидел в прежней позе, не поднимая лица. Лишь пухлые пальцы выронили пресс-папье и замерли неподвижно.

— Ну и что же дальше? — Вопрос Губинера прозвучал холодно.

— А дальше я подробно объясню читателю, почему вы сделали вид, что не заметили убийцу и дали ему возможность скрыться…

— Почему же? — бесстрастным голосом произнес Губинер, все еще не поднимая головы.

— Я объясню вам это в нескольких словах, так как подробности вы знаете не хуже меня… — Неподвижная поза и спокойный голос Губинера меня раздражали. Теперь я говорил, не скрывая свою неприязнь к этому человеку. — Вы опытный бизнесмен, Губинер, и сразу поняли: если разоблачите убийцу и его тут же схватят, на этом кончится интерес газет к вашему музею. Скандал погаснет, не успев разгореться. Все сразу же станет на свое место: убийца пойман и во всем признается. И никакой тайны, никаких загадок. А вам нужна была большая реклама… Вам нужна была такая реклама любой ценой! Даже за счет позора и страдания невинных людей — тех, на кого по вашей вине пало подозрение в убийстве. Это из-за вас, из-за вашего преступного молчания один из этих людей выслан, а за двумя другими ведется полицейская слежка. Но вам это на руку! Вам ведь выгодно, чтобы весь Нью-Йорк, вся Америка говорила о вашем устаревшем аттракционе! Вам нужна публика, толпы людей, привлеченных сюда огромными заголовками газет: «Загадочное убийство в Музее восковых фигур!», «Таинственное исчезновение убийцы!»… Ну как, продолжать? Или вам уже все ясно?

Плечи Губинера задергались. Раздались тихие прерывистые стоны. Он еще ниже опустил голову.

«Плачет!» — подумал я растерянно, совершенно не представляя себе, как следует реагировать.