Тайна музея восковых фигур

— Если предположить, что перчатки принадлежали полисмену, — принялся я рассуждать вслух, — то нет сомнения, что именно он и есть убийца Рамона Монтеро, потому что на камне, которым убит сторож, остались следы этих перчаток. Теперь так: полисмен не скрылся, потому что был слишком толст. Он пытался это сделать… Он очень хотел пролезть через окно! И оставил следы дешевой бумажной одежды на раме окна, а под окном — значок служащих Кони-Айленда… Но почему именно служащих Кони-Айленда? Что ты скажешь, Джо? Полисмен в ненастоящей одежде со значком служащего Кони-Айленда на груди, а? Ну, вы, Кэйзи, вы же мне сами подали мысль…

— Бог мой, так это, очевидно, был ненастоящий полисмен! — У Джо от удивления отвисла челюсть. — Это был… Это был служащий Кони-Айленда, изображающий полисмена! Как я мог забыть, ведь такие есть во многих аттракционах!

— Послушайте, Мак… — Кэйзи несмело притронулась к моему рукаву. — А почему вы сказали, что это я подала вам мысль?

— Потому, что, когда вы говорили о Губинере, предположили, что он переоделся в полицейскую форму, взятую у себя же в музее. Ну конечно, вряд ли он одевает своих кукол в настоящую, дорогую одежду, которую носят полисмены. Так же, очевидно, поступают и хозяева других аттракционов.

— Ну, старик, ты меня удивляешь! — засмеялся Джо. — Сам Карриган не сработал бы чище!.

Я смутился и, признаться, рассердился.

— При чем тут Карриган? Здесь вопрос логики, не больше.

— Тогда, может быть, ты скажешь так же, каким образом на одной из аллей парка, недалеко от музея, найдены ключи, которые убийца вырвал у своей жертвы? На ключах ведь тоже обнаружены следы белых перчаток.

— Не знаю! — Я пожал плечами. — Да и какое это имеет значение? Может быть, Губинер нашел ключи и выбросил, чтобы запутать следствие. А вот если ты меня спросишь, каким образом преступник скрылся, то я тебе скажу…

— Подумаешь, загадка! — улыбнулся Джо. — Когда закончился обыск музея, туда набилось полисменов, как гостей на свадьбу. Тогда убийце ничего не стоило выйти вместе с ними и спокойно уйти.

— Ну вот видишь — логика! — рассеянно сказал я, не отрывая глаз от неподвижной спины одинокого посетителя кафе. — Послушай-ка, Джо, — перешел я на шепот, — а тебе не кажется, что этот тип подслушивает наши разговоры? Второй день сидит на одном и том же месте и делает вид, что читает газету. Что ни говори, а тут дело не чисто. Он не зря сюда шляется…

Джо и Кэйзи одновременно повернули головы.

— Конечно, не зря! — Джо посмотрел на меня насмешливо. — Человек пьет кофе, читает газету… Э, брат, да ты, я вижу, заболел детективной лихорадкой! Брось это дело, не то, чего доброго, скоро будешь меня подозревать.

Мне ничего не оставалось, кроме как поддержать шутку.

— А почему бы нет? — улыбнулся я. — С твоей комплекцией тебе легко было бы протиснуться через окна музея. Это еще Карриган заметил. А если бы к тому же ты знал, что сторож музея грубо обошелся с Кэйзи…

Тут я осекся, чувствуя, что говорю не то. Кэйзи смутилась. Моя шутка была явно неудачной. Мне стало досадно и как-то не по себе.

Джо насупился и замолчал. Потом выложил на стол деньги, встал и решительно заявил Кэйзи:

— Ты меня прости, дорогая, но мне нужно поговорить с Маком с глазу на глаз. Я ненадолго… — И обратился ко мне: — Идем.

Скажу откровенно: во мне зарождалось чувство досады против Джо. Какого черта он разыгрывал эту мелодраму! Ну хорошо, я неудачно пошутил. Но не драться же из-за этого!

На улице мы с Джо сделали несколько шагов, потом он остановился. Я предвидел очень неприятный разговор, но не хотел искать никаких слов для оправдания. «Ну, говори, говори! — раздраженно подумал я. — Интересно, что ты скажешь».

— Ты прав! — сказал Джо внезапно. Я никогда не видел его таким хмурым. — Ты совершенно прав! — повторил он. — За оскорбление и грубость по отношению к женщине, которую любишь, по-настоящему любишь, можно пойти на все!

— Ты с ума сошел, Джо! Опомнись! — Мне не хотелось терять такого друга, как Джо, из-за какой-то глупой шутки, но, видимо, парень был совершенно ослеплен любовью.

— Не спорь со мной! — раздраженно воскликнул Джо и, словно прийдя в себя от звука собственного голоса, внимательно посмотрел на меня и… улыбнулся. — Боже мой, да ты, кажется, ничего не понимаешь?

— Да объяснись же ты наконец! — крикнул я сердито да так громко, что обратил на себя внимание прохожих.

Джо схватил меня под руку и увлек за собой:

— Идем, идем, старик! Я тебе все сейчас объясню. Успокойся. Но ты сам виноват… Когда ты пошутил на мой счет, мне вдруг пришла в голову мысль: а что, если причина убийства не ограбление? Ведь говорил же Лой Коллинз, что многие местные парни пытались ухаживать за Кэйзи, но она ни на кого не обращала внимания. Помнишь? Неудобно же было говорить об этом при ней. Вот я тебя и вытащил на улицу.

— И ты думаешь, что один из этих парней мстил Рамону Монтеро за оскорбление Кэйзи?

— Не знаю. Но я поставил себя на его место., Вернее, ты меня поставил на его место. И я подумал, что… Почему бы нет?