Тайна Нереиды

Летиция тоже молчала. Смутилась. В его внимании и преданности было что-то сверх обыкновенной дружбы. И он ей был симпатичен. Очень. Но и только. Неловкость все возрастала, становясь непереносимой.

– Я… я… – пролепетал Гимп, все более смущаясь. – Я – твой отец.

Ну надо же! Изумленный Гет свалился с ветки. Летти в ужасе отскочила в сторону, позабыв о только что сделанном признании бывшего гения Империи.

– К-кто это? – пролепетала она, разглядывая огромного змея.

– Это твой новый охранник! – бодрым тоном сообщил Гимп.

– Этот? – Летти отступила за спину Гимпа.

– Ага, охранник, – подтвердил Гет, подняв огромную плоскую голову, раздвигая губы, что должно было означать улыбку.

Улыбка была очаровательная. До того очаровательная, что у Летиции подкосились ноги, и она опустилась на мраморную скамью.

– Это бывший гений, – подтвердил Гимп. – Он хороший. Только жрет много.

– Думаю, у домны Летиции хватит денег, чтобы меня прокормить, – сделал очень верное предположение Гет.

Летти машинально кивнула, затем повернулась к Гимпу.

– Кажется, ты что-то сказал… или… мне послышалось?

– Да, сказал.

– И это правда?

– Да.

– Мне известно, что я дочь гения. Но не знала, что это именно ты – мой отец. – Кажется, она не особенно была поражена признанием. – Я бессмертна? – Гимп отрицательно покачал головой. – Тогда это не имеет значения.

Гимп от изумления открыл рот.

– Иногда я буду думать о тебе, – милостиво пообещала Летиция.

Гимп кашлянул, прочищая горло.

– Ты не винишь меня?

– Винить? Вот глупость. Самое бесполезное занятие в мире. Лучше поинтересуйся, нет ли у меня желания тебе отомстить. – В глазах ее вспыхнули лукавые огоньки.

– Ну и как – не желаешь? – спросил он, подыгрывая Летиции.

– Нет… Ты подарил мне жизнь. За это не мстят.

Гет хихикнул и ударил по мозаичному полу могучим хвостом.

– У тебя нет детей? – спросила Летиция змея.

– Насколько я помню – нет. – Змей смутился. – Но за столько лет память может и изменить…

VI

Гимп устроил прощальный пир. Гостей было немного. Вернее, гость один – Гет. Змей, прихотливо раскинув кольца своего огромного тела, занял ложе, предназначенное для троих людей. Стол был весь заставлен яствами. Гимп сам приносил блюда с кухни. Гет тут же все обнюхивал – и жареных цыплят, и окорока.

– С фермы? – спрашивал строго.

– С фермы, – не моргнув глазом, отвечал Гимп.

– Сразу чувствуется, что свеженькое, – удовлетворенно кивал Гет. – Не то что заваль из магазина.

– Наелся? – спрашивал Гимп.

– Шутишь? – улыбался Гет.

И Гимп бежал вновь на кухню, и вновь возвращался с полным подносом.

– Впервые слышу, что у гения есть ребенок-человек. – После третьего проглоченного целиком цыпленка Гет мог уже говорить не только о еде.

– Гении тщательно скрывают свое отцовство. – Бывший гений Империи подлил в чашу бывшему гению Тибура неразбавленного вина.

– Да, о гениях никто толком ничего не знает. Ни боги, ни люди, – согласился Гет, проглатывая четвертого цыпленка. – Сколько всего насочинено! То делили гения человека пополам: один плохой, другой хороший. На плохого удобно свалить все подлости, а человечек окажется не при чем – плохой гений во всем виноват. То различали гениев мужских и женских [74]. Людям очень нравится раскладывать все на отдельные кучки. Эх, жаль, нас осталось так мало!..

Гет вздохнул и отказался от пятого цыпленка.

– Оставь. Я его утром съем…

– Он же не будет суперсвежим… – напомнил Гимп.

– Ерунда. Я и тухлятину могу есть, когда жрать охота. – Гет громко рыгнул, не успев прикрыться хвостом. – Отличный обед. Чем же тебя отблагодарить, Гимп? Что у меня есть? Несколько маленьких тайн… Но ты и сам их наверняка знаешь.

– Какие тайны? – насторожился Гимп.

– Ну, к примеру… Список тайных агентов императора. Их имена известны только Руфину и Скавру. И больше никому. Даже «Целий» ничего не знает об этих людях. Хочешь, я их тебе назову… М-м… пожалуй, я все же съем этого цыпленка, – и Гет проглотил жареную птицу целиком. – Итак, слушай…

И Гет стал называть имена.

Глава IV Игры разбойников

«Танцы салиев в этом году проходят особенно торжественно».

«Акта диурна», канун Нон марта [75]

.

I

Элий спал. Ему снилась чудовищная стена, она поднималась до неба и закрывала солнце. Она была черной, и с нее медленно падали хлопья горячего пепла. За стеной непрерывно звучали голоса. Гортанные, чужие. Элий приложил ухо к стене и услышал глухие монотонные удары. Будто там, за стеной, билось чудовищное сердце…

Он проснулся от истошного визга колес – поезд тормозил. Римляне верят снам. Любые сны пророческие. Даже те, которым не суждено сбыться. Все дело в умении толковать. Элий был плохим толкователем и потому старался поскорее забыть ночные кошмары. Но черную стену, вырастающую до небес, он забыть не мог.