К вечеру центурион первой центурии Секст Сабин осмотрел застрявшие на железнодорожной станции вагоны. Подходящего для военных нужд нашлось на удивление мало – конфисковали две цистерны горючего, смолу и взрывчатку для горных работ. Сколько ненужного барахла обожают таскать с собой люди. Вот книги – целый вагон. И кому они нужны в осажденном городе? Разве Цицерон или Лукиан помогут отбиться от варваров? Говорят, правда, Александр Македонский возил с собой «Илиаду» в драгоценной шкатулке и использовал творение Гомера как руководство по ведению войны. Может, и в этот раз «Илиада» поможет. И Секст захватил с собой черный, тисненый золотом объемистый том. Однако ничего путного больше не попадалось. Одна находка была нелепее другой. К примеру, кому могут пригодиться шесть новеньких катеров – заказ Дионисия. Префект решил устроить прогулки по реке. Сумасшедший! Кататься по бурлящему потоку Джаг-Джаг на катерах!
К вечеру во всех лавках Нисибиса раскупили воск – трупы последователей Заратустры не могут быть преданы ни одной из стихий. Дабы не осквернять землю или огонь, умершего полагалось обмазать воском. А трупов в ближайшие дни будет много…
К вечеру гвардеец Гай Неофрон зажарил упитанного поросенка, который днем, позабыв осторожность, забрел в крепость, и теперь преторианцы раздирали руками сочное мясо и сравнивали нынешнего поросенка с тем, что удалось зажарить в Резайне.
– А правда, что Цезарь здорово дерется на мечах? – спросил розовощекий гвардеец с темными вьющимися волосами и с золотою серьгою в правом ухе. – Он же калека. Ему и ходить-то больно. Сидел бы в Риме.
– Он бывший гладиатор, Камилл, – Неофрон оторвал здоровенный кусок мяса, и хрящики и молоденькие косточки захрустели у него на зубах. – С гладиатором один на один драться я бы не вышел. Другое дело – свалка… А поросенок отличный получился – мясо так и тает. И чеснока в самый раз.
– Все равно, ноги у него изувечены, – настаивал Камилл. – Что он может? Нет, ты скажи – что он может?
– Рискни. Предложи ему сразиться. Только на тебя я не поставлю и асса, – хмыкнул Неофрон.
Камилл залился краской так, что сделался едва ли не краснее своей туники.
– Среди преторианцев мало кто может меня победить. Ставлю десять золотых против твоих десяти, что выиграю.
– На мечах. – Неофрон пихнул локтем соседа, хмурого немолодого гвардейца с рассеченной нижней губой. – Тит, он ставит десять золотых. Войдешь в долю?
Тит слизнул с изувеченной губы стекающий жир и кивнул.
– Но что будет, если Цезарь откажется драться? – обеспокоился Камилл.
– Не откажется. Элий – бывший гладиатор. Страсть к драке у таких людей в крови. Он выйдет. Тупым оружием, счет на удары. Он – гладиатор, и к тому же бывший вигил. Мы – преторианцы. Ему захочется перед нами блеснуть. М-да… Жаль, не достали чернослива. Я люблю внутрь напихать чернослива. Хороший поросенок, мясистый. Наша, римская порода. Не люблю я серских свиней – они слишком жирные.
К вечеру восстановили телеграфную связь.
Элий телеграфировал в Ктесифон и просил помощи лично у царя Эрудия. Вскоре был получен ответ, что царя в столице нет. Обороняться предлагалось собственными силами, поскольку Первый Месопотамский легион подвергся нападению «неизвестного противника» и полностью уничтожен. Кто фигурировал под именем «неизвестного противника» для Элия не было тайной.
К вечеру Квинт выехал в Церцезий на внедорожнике, купленном у торговца подержанными авто.
К вечеру ремонтная бригада на дрезине добралась до места аварии, но вскоре вернулась. Ремонтники утверждали, что их обстреляли местные бандиты, и категорически отказывались продолжать работу. Железнодорожники требовали дополнительной охраны, а комендант отказывался давать своих людей.
Глава VI
Игры Камилла
«Новое нападение неведомого чудовища на прохожих. Неизвестная тварь вылезла из Тибра и бросилась на двух подростков, что играли на берегу. Один был растерзан на месте. Второй с многочисленными ранениями доставлен в больницу. Тварь пристрелили подоспевшие вигилы. Специалисты склоняются к выводу, что это – гений-мутант, возможно бывший гений реки. Что послужило причиной такой метаморфозы – неизвестно».
– Поговорим, бог Логос…