Тайна Нереиды

– Хочешь, чтобы я выдал тебе Триона? Скажу откровенно: ты мне нравишься, Элий. Когда-то я был таким же: страстно хотел что-то сделать, чтобы исправить жестокий мир вокруг. Но не знал – что для этого нужно. Как и ты теперь не знаешь. И никто не знает. Потому что спустя тысячу лет по-прежнему нельзя сказать, прав ты или ошибался, пока действие еще длится и не подведен итог. Так вот: в Ноны октября Трион был в Каррах.

– В Месопотамии?

– Вижу, ты знаешь географию.

– Но «Целий» полагает, что Трион бежал в Бирку вместе с Корнелием Икелом.

– «Целий» полагает. Им надо что-то полагать, если они ничего не раскопали. Забавно получается: я должен был свести тебя с ума, а вместо этого помогаю. Сам не знаю, почему.

– Может, потому что я сумасшедший?

Вокруг тела Элия вспыхнула аура, будто солнечная корона в момент затмения. Таблин сделался свинцово-серым. А потом аура погасла, приобрела красноватый зловещий оттенок, и наконец сделалась невидимой. Судьба Элия переменилась.

Лемур вылетел в окно.

II

Император разгуливал по экседре в белом халате из махрового хлопка. Руфин самодовольно улыбался и на ходу полировал пилкой ноготь на большом пальце, то и дело отставляя руку и изучая правильный розоватый овал. Император помолодел. Сейчас он выглядел лет на пять старше Элия и раз в десять глупее.

– Отправиться с молодой женой в Месопотамию? Что за чушь ты задумал, мой маленький сыночек? – ухмыльнулся Руфин. – Право же, я бы выбрал курорт на Лазурном берегу – самое лучшее место в это время года. Да я и сам туда скоро отправлюсь. Поедем вместе на Лазурный берег.

– Меня беспокоит Месопотамия. И я не собираюсь ехать туда с Летицией. Я хочу, чтобы туда отправился мой человек на разведку.

Руфин удивленно приподнял бровь:

– Бросить молодую жену? Она успела тебе надоесть? Все эти желтые вестники с ума сойдут, разглагольствуя о причинах вашей размолвки. Ну, понимаю, девчонка слишком молода… гм… после Марции, так сказать, пресная пища. Так в чем дело? Найди себе более опытную штучку. – Руфин понимающе подмигнул.

– Я не бросаю Летицию. Я не о том… Я говорю о Месопотамии… – втолковывал Элий.

– Чушь! Никакой Месопотамии! Это еще что такое! Как отец я запрещаю тебе ехать! И не вздумай меня ослушаться! Прежде ты мог сумасбродить. А теперь – нет. Мне хватит этой истории с Трионом. Его нашли?

Элий отрицательно покачал головой.

– Так поищи его, – тоном капризного ребенка приказал Руфин.

– Этим я и занимаюсь. У меня есть данные, что он в Месопотамии. Мы должны это проверить.

– Мы должны… – передразнил Руфин. – А на что «Целий» и тысячи фрументариев? Или они даром едят хлеб?

Элий вынужден был признать, что замечание Руфина вполне резонно.

– Я о том же, Август. Пусть наши фрументарии займутся Трионом.

«А ведь ты не хочешь, чтобы его отыскали, – мысленно обратился к императору Элий. – И я знаю – почему».

– Но это не так просто, – тут же возразил Руфин. – Месопотамия не наша провинция, а наш союзник, причем союзник ненадежный. Здесь надо действовать весьма осторожно. Пусть этим лучше занимается Скавр.

«Нет, он не безумен, – со злостью подумал Элий. – Он осмысленно губит все, что я предлагаю. Руфин даже слишком разумен. Каким-то антиразумом. И этот антиразум отнюдь не глупость… Это нечто другое».

– Скавр? – переспросил Элий. – Представляю, как взвоют все провинциальные репортеры и политики, как только префект претория вмешается в дела союзника.

– Тогда чего ты хочешь?! Тебе не угодишь. Неужели ты считаешь, что в военных вопросах компетентнее префекта претория? – Руфин расхохотался. Кажется, прежде он был не столь бестактен.

– Прошу не так много: только проверить мою версию, – сухо отвечал Элий, подавив раздражение. – Я прошу… – он сделал ударение на слове «прошу» и замолчал.

Руфин с удивлением посмотрел на него и сморщился.

– Ну что еще?

– Я прошу послать фрументариев в Месопотамию.

– Ну до чего же ты доставучий, Элий! – воскликнул Руфин. Жаргонное уличное словечко в его устах звучало нелепо. – Ну, хорошо, хорошо. Пошли туда своего человека. Но только учти: теперь ты отвечаешь за Месопотамию.

Руфин самодовольно улыбнулся. Глаза хитро прищурились. Сами глаза пусты, а усмешка хитрющая.

«Антиразум, – вновь подумал Элий. – Что может сделать антиразум в данной ситуации?»

Император согласился, потому что это входило в планы его антиразума. Но чтобы понять задуманное Руфином, надо самому мыслить точно так же. Элию это было не под силу.

III

Гет лежал на кровати и смотрел, как Квинт укладывает вещи. Огромное тело змея лоснилось в свете матового светильника. Квинту казалось, что за последние дни на Элиевых харчах змей растолстел как минимум втрое. Так растолстел, что Квинту становилось не по себе: если эта тварь вылезет на улицу хотя бы на миг, охотники на гениями тут же растерзают змея.

– Уезжаешь? – спросил Гет печально.

Сейчас в его голосе присутствовали в основном шипящие. Квинт кивнул в ответ.

– Мне будет грустно. Я к тебе привык.

– Не могу сказать о себе то же самое, – не очень-то любезно буркнул Квинт.